Завхоз снова в игре!

План от этого не переставал быть хорошим, просто теперь Борисов решил пару частей местами переставить. Нападают одни дети богов? Пусть другие защищают. Что для этого нужно? Экономическая выгода, интерес какой-то, в идеале — чтобы они сами платили Борисову за возможность его защитить. Федор Михайлович не был трусом, но нападение убийц ясно показало, что с безопасностью в крепости не совсем ладно. Судьба предыдущих комендантов тоже намекала, что в своей постели умереть явно не удастся. Пока Борисова защищало псевдо-бессмертие (и его исчезновение отдельно бесило — за что Борисов бился столько лет?!), можно было планировать давление с позиции силы, пренебрегая некоторыми рисками.

И тут возникала следующая проблема — на хорошую безопасность, способную защитить от детей богов, требовались деньги и немалые. Либо повышение и назначение на новый пост где-то в глубинах Империи, куда не было хода детям богов, что в конечном итоге тоже означало деньги — не наместнику Тарлину, так кому-то из его канцелярии, чтобы посодействовал в переводе.

— Захватим пленных? — радостно спросил Бутка. — А лучше пленниц?

— Любишь молоденьких магичек? — понимающе усмехнулся Борисов, вставая.

Мысль о пленных была неплоха, хотя бы тем, что с ними можно будет побеседовать. Обычно дети богов или ругались, или вообще не желали вступать в разговор (желание было обоюдным, надо заметить), или убивали себя. Вещи с них снимать тоже не все получалось, но тут уже в дело вступала магия — привязка вещей к себе, придание им свойств «неснимаемости» и прочего, в детали Борисов не вникал, ограничился лишь краткой справкой от Мариуса.

Главным было то, что многое снять все же удавалось.

— Воительницы тоже неплохи, — усмехнулся в ответ Бутка, — все равно, что раки в скорлупе, под которой нежное, белое мясо. Но орчанки все равно лучше.

Борисов, вспомнивший земную шутку про мясо и три удовольствия, лишь улыбнулся и заговорил о другом.

— Скажи, Бутка, бывало ли так, что дети богов выступали на стороне Империи?

— Нет, — незамедлительно ответил орк.

Подумав секунду, он пояснил.

— Многие дети богов предлагали свои услуги Империи и Императору, и вы сами видите, команданте, как яростно они пытаются проникнуть к нам, захватить крепости, пограбить, а то и закрепиться. Но Императоры всегда им отказывали и продолжают отказывать.

— Понятно, — пробормотал Борисов. — А почему?

— Не знаю, — развел огромными ручищами орк. — Кто говорит, что пророчество было, еще самому первому Императору, кто на волю Тавоса ссылается…

Про этого товарища Борисов уже кое-что узнал. Бог тьмы и ночи Тавос считался «покровителем» Темной Империи, что впрочем, не отменяло поклонения и иным богам, как правило «темного» диапазона. Свои мысли о негодном пиаре — ну кто открыто называет себя темным? — Борисов, разумеется, оставил при себе. В храмы насильно никого палкой не загоняли, хочешь — верь, не хочешь — не верь, священники и жрецы (и жрицы) Тавоса и прочих темных богов проповедовали, конечно, но опять же, без фанатизма.

И за Империю сражались, насколько слышал Борисов, из третьих и четвертых рук, так как священника Тавоса в крепости не было. Небольшая часовенка была, универсального характера — заходи и молись, кому хочешь, а священника не было. Борисов просто принял это как данность, ибо у него хватало и других забот.

— … а я так думаю, — закончил Бутка список, — что Императоры дальновидны и заботятся о будущем. Там, где дети богов, там раздоры, драки, королевства исчезают, возникают новые, хаос, а наша Империя — вон! Больше тысячи лет стоит и только прирастает, порядком, населением и землями!

Борисов еще раз оценивающе взглянул на Бутку, размышляя, сказать или нет о своей задумке? С одной стороны хорошо, что такой патриот — если задумка будет «не в жилу», то Бутка сразу закричит об этом, а с другой стороны, что, если не только закричит? Обвинит в предательстве Империи и все.

— Ладно, однова живем, — проворчал Борисов под нос, и повысил голос. — Скажи, Бутка, что бы ты сказал, если бы я предложил торговать с детьми богов?

— Торговать? — озадаченно переспросил орк.

— И даже пускать их в Империю за хорошие деньги, — продолжал Борисов, попутно на ходу оформляя в слова свою полусырую мысль.

— Хорошие деньги, — повторил Бутка, словно загипнотизированный.

— Это…, - но длинное объяснение не потребовалось.

— Я верю вам, команданте, — твердо сказал Бутка. — Этого достаточно.

Борисов не стал ничего говорить, лишь отдал воинское приветствие, молча радуясь, что идея, оказывается, вполне себе жизнеспособная. Раз дети богов так рвутся в Империю, пусть платят и идут, по гостевой визе, которую Борисов как комендант имел право выдавать. Пусть тратят деньги, а имперские службы безопасности тренируются и не расслабляются. Всем хорошо, все живы и при деньгах, кроме детей богов, но это уже полностью их проблемы.

Борисов еще хотел поговорить о перспективах продажи виз, но тут раздался громкий хлопок.

— Что? — Борисов поднял голову.

Оранжевый шар, еще один, и еще, уже ближе к алому.

— Демоны Бездны! — крикнул Бутка.