Завхоз снова в игре!

Конечно, скорее всего, тогда пролезли бы самые льстивые, умеющие втереться в доверие, но тут у Борисова имелся козырь. Связь с женами, ну и в целом их стремление послужить империи, по крайней мере, у Жаклин и Арнэль. Ханнали была достаточно стара, чтобы руководствоваться только интересами дела. Манько может и подкупят, будет компенсация детям богов за их верность, ну а Пинки много не надо. Заодно будет кому ей жопу и спину плеткой и рогами чесать. Или еще чем, если идея пойдет в массы. Главное, сама идея служения должна отпугнуть претенденток, а если и найдется кто дурная, то пока еще она всех жен пройдет!

— Передайте королеве Замбонии…

— Она согласна, Ваше Вечное Величество, — поклонился посланник, едва не царапнув рогами паркет.

Борисов ощутил, как у него подергивается левый глаз. Опять происки врагов? Тайный заговор, только вместо ассасинов Каоры жены, готовые засадить ему, пока он засаживает им, так сказать? Пожалуй, тут стоило привлечь специалистов.

— Хорошо, — сказал он, — тогда я принимаю сдачу Замбонии, а королева может приступать к своему служению, для начала императрице Арнэль.

Что тут еще можно было сказать? Не отказываться же теперь?

Жена, я нашел тебе рогатую подружку, — сообщил он весело Арнэль.

А я тебе еще желающих сдаться!

Борисов ощутил, как у него снова дергается левый глаз.

Глава 11

— Что хорошо в тебе, Ханнали, — сказал Борисов, подкуривая сигару, — помимо возраста, цинизма и умения резать правду в глаза, так это то, что тебя на секс не тянет!

— Вообще-то тянет, — задумчиво отозвалась феечка, затягиваясь своим травяным сбором, — хотя вроде и брак уже консумировали и забеременела. Странно все это и попахивает извращениями.

Она затянулась еще раз, а Борисов порадовался, что оставил Пинки на дне морском, то есть океаническом. Повышение его собственного либидо еще можно было списать на последствия ритуала в Фонтане Юности, но у окружающих его женщин? Нет, тут определенно все дурно попахивало, так что, пожалуй, стоило удвоить осторожность, а спать только с женами… нет, только с Арианной.

Хотя в глубине души Борисов знал — не выйдет у него ничего и придется спать с кем попало.

— Надо будет помолиться Тавали, как доберусь до ее святилища в наших землях, — задумчиво рассуждала Ханнали. — Я же должна там появляться, как Императрица фей?

— Должна, — согласился Борисов. — Расскажи, что там у нас в целительской сфере, сдай дела какой-нибудь помощнице, да езжай, покажись подданным.

Темные феечки, несмотря на малые размеры, представляли собой грозную силу, так как все умели колдовать. Достаточно было посмотреть на ту же Ханнали, чтобы понять, насколько они могут быть опасны. Добавить к этому то, что феечки стояли у истоков Темной Империи, а Тавали, в отличие от Тавоса не пала, и легко можно было вывести, что благополучие Ханнали и ее подданных в интересах самого Борисова.

— Да ну их, — махнула крылом Ханнали, — я императрица или нет? Пусть они ко мне ездят!

— Ты же вроде мечтала явиться и утереть там всем нос, — вспомнил Борисов.

— Мечтала, — ответили Ханнали, выпуская стрелу из дыма. — Мечта сбылась. Теперь вот буду мечтать что-нибудь другое.

— Например?

— Не знаю пока. Сбудется промежуточная мечта, рожу, гм, меня как-то странно тянет покормить нашу будущую дочку грудью. А нет, уже прошло. Наверное, подхватила чью-то чужую мечту, Манько или там Арнэль.

Борисов озадаченно поскреб подбородок. Общаться мысленно с женами он мог, призывать к себе и отсылать тоже. Могли ли они через него обмениваться своими мечтами, мыслями и потаенными желаниями? Не подхватит ли он от них чего-нибудь не того? Или того хлеще, не заразится ли от Хомяка обжорством?

— Надо мечтать о чем-нибудь несбыточном, — продолжала рассуждать Ханнали, покачиваясь в маленьком гамаке, растянутом между рожками канделябра. — Хотя на любую несбыточную мечту есть артефакт Творца, конечно, эх.

— Что есть? — переспросил Борисов.

— Артефакт Творца, ну знаешь, того парня, который весь этот мир и еще кучу других сотворил, потом посадил Пожирателя в клетку и со словами "я устал", удалился прочь, чтобы как следует пыхнуть божественного травяного сбора?

— Чего?

— А ты не знал? Творец, он в душе фея. Фей. Поэтому мы, феи, светлые и темные, его любимые дети, созданные по его образу и подобию. Нас он творил в самом конце, когда мир уже…

— Нет, я про артефакт, — перебил ее Борисов.

— А, — словно бы потухла Ханнали. — Есть где-то артефакт Творца, якобы способный выполнить любое твое желание.

— Любое? Даже бессмертие?

— Вот, ты прямо в точку попал, Аргус, — ответила Ханнали, извлекая новый мешочек.

— Ты не многовато куришь?

— Есть такое, все никак все сборы из твоих хранилищ не перепробую. Все такое вкусное! Стоило бы поручить задачу своим подданным, императрица я или нет, в конце концов, но чувствую, наши вкусы разойдутся. Вот если бы ты, Аргус, мог стать феем, вот твоему вкусу я бы доверилась.