Завхоз снова в игре!

Борисов дернул щекой. Можно было прислать кого-то высокоуровневого и неуязвимого, да хоть ту же Сыкару или одну из ее подружек. Но тут же ему пришла в голову другая мысль, сработавшие ловушки могли и уничтожить бумаги, а стало быть глава группы все сделал правильно. Обезвредил ловушки.

— Но они все систематизированы и подписаны, смотрите, Ваше Величество.

Борисов подошел ближе и увидел. Первым ему в глаза бросилась огромная надпись "Пожиратель" и, словно в насмешку, одинокая папочка с информацией под ней. Он невольно шагнул к ней и взял в руки, раскрыл.

… дух Творца парил в темноте, томимый жаждой созидания, но там где созидание, там и поглощение, и поэтому в паре с Творцом появился Пожиратель…

И тут же закрыл. Ясно было, что Император лишь обобщил мифы о Пожирателе, а к демонам за консультациями не ходил. Возможно, знал, что те ему наврут с три короба и хрен отличишь правду от вымысла. Тавос, правда, входил в Высший Пантеон, хм. Борисов задумчиво почесал подбородок, размышляя над новой мыслью.

Высший Пантеон охранял печать, сковывающую Пожирателя. Имел ли Жадность доступ к той печати? Мог ли "сожрать" ее в одиночку? Или они в глаза ее не видели эту печать, а чтобы увидеть, всем двенадцати богам Высшего Пантеона следовало собраться вместе? Пожалуй, Борисов сразу бы уточнил, если бы это не означало нового разговора о жрице Наргалл или как там ее звали.

— Вот, — еще раз указал глава.

"Артефакт творца", огромный сундук. Борисов приподнял крышку, подсознательно ожидая, что там внутри будет три бумажки, две из которых уже давно сожрали мыши, но нет. Сундук был забит бумагами, всех форм и размеров, новыми и старыми, свитками и письмами, какими-то сшитыми вместе кипами мятых листов, которыми словно подтирались в процессе.

— Понятно, это займет какое-то время, — задумчиво изрек Борисов. — Награды будут всем.

— Служу Империи!

Но Борисов переместился обратно в Хогвартс на середине выкрика. Если весь сундук окажется лишь набором слухов, то тогда по медальке всем. А вот если там действительно окажутся намеки на местонахождение артефакта творца, вот тогда можно и осыпать милостями.

— Император размышляет о судьбах страны, никого не пускать, кроме императриц и по делам, касающимся Империи, — ткнул пальцем Борисов.

Затем подумал и добавил.

— Арианну Маурелл пропускать в любое время дня и ночи, независимо от моих дел.

Мариэтта кивнула и коротко поклонилась.

Борисов посмотрел на сундук и вздохнул. Нет, работу с такими документами нельзя было доверить никому, кроме самого себя. Даже если там лишь пустые слухи и пересуды бабок на базарах, вполне возможно, что и мелькнет нечто, нужное и важное. Помощник или помощница может пропустить, отложить, ну и так далее.

С этими мыслями Борисов перевернул сундук и на ковер хлынула река бумаги.

Некоторое время спустя

Буквы почему-то расплывались перед глазами, а в голове шумело. Борисов поморгал, затем поднялся и начал ходить, разгоняя кровь. В голове переливались слова незнакомых ему языков, но они уже спадали, словно и не было.

— Ваше Величество, давайте я помогу.

Сильные пальцы Мариэтты начали разминать спину и шею, с хрустом, треском, болью в мышцах и тут же прокатывающихся теплых волнах. Кровь побежала по телу быстрее, Борисов аж всхрюкнул от удовольствия. Пальцы Мариэтты сместились выше, заработали над висками и затылком, убирая боль и сдавленность.

— Опасно столько работать и так глубоко погружаться, Ваше Величество, — заметила Мариэтта. — Как ваш телохранитель я категорически против!

Борисов не ответил, медленно возвращаясь к самому себе, что называется. Транс работы, связь с подданными, даровавшими ему понимание языков и тех предметов, о которых шла речь, такое с ним было впервые. Информация медленно приливала к верхней голове, а кровь почему-то к нижней.

— Так, мне нужны будут вон те бумаги и вон те, — указал Борисов.

— Ваше Величество! Вам надо размяться и отвлечься!

— Ладно, ладно, — нетерпеливо махнул рукой Борисов, — что там? Давайте!

Он был близок к разгадке, ощущал нетерпеливую дрожь в мозгу. Может Ангабор просто не добрался до этой связи, а может и не заметил ее, так как собирал бумаги много лет, неважно. Разгадка была рядом, Борисов чувствовал ее, словно касался кончиками пальцев.

— Ваше Величество, — в комнату вошла огромная чернокожая женщина, обнаженная до пояса.

Вымя грудей, буквально, и рога на голове — минотавр! Что-то мелькнуло в памяти Борисова, хотя именно этой высокой — выше него самого — и могучей красотки он ни разу не видел.

— Королева Замбонии, верно?

— Бывшая королева бывшей Замбонии, — поклонилась та, едва не царапнув рогами паркет.