Завхоз снова в игре!

― Как только мои полководцы составят план нового сражения, я обязательно извещу вас и мы проведем новое собрание, — сказал Борисов, поднимаясь и тем самым давая понять, что совещание закончено.

Затем он подошел к трем новоиспеченным графам и обратился к ним отдельно.

― Вы первыми приняли на себя удар, господа, и сейчас ваши земли захвачены врагом. Возможно, я смогу выделить вам равноценную замену…

Договорить про Троллий Хребет Борисов не успел, все трое ответили в унисон, словно тренировались несколько часов, и ответили вежливым отказом. Мол, они верят в Аргуса Первого и будут драться за Альбион, а значит, и отвоюют свои земли обратно. Главы других кланов бросали в их сторону взгляды, и Борисов подумал, что если этой троице можно будет доверять, то задача сильно упростится.

Поблагодарив в ответ, Борисов перешел к финальной части заседания: остался наедине с Клепопатрой. Глава клана «Спасем Мир» сегодня была в платье, которое, формально закрывая тело, подчеркивало все, что нужно. Амулет на груди Борисова нагрелся, поглощая любовную магию, и это было уже плохим знаком.

Или в него не верили и спешили выдоить до падения Альбиона, или считали дурачком. Применять магию на короля, любовную магию, после прямого запрета? Клепопатру уже можно было казнить, Борисову оставалось только щелкнуть пальцами, но он сделал вид, что ничего не заметил и вообще сгорает от любви.

― О чем вы хотели поговорить со мной? — спросил он.

― Разумеется, об Альбионе, — чуть хрипло, с придыханием произнесла Клепопатра.

Она придвинулась ближе, посмотрела снизу вверх на Борисова прекрасными серыми глазами, пальчик пробежался по груди. Борисов отметил про себя, что недостаточно параноидален и там должна быть кольчуга. Всегда.

― Вам не хватает верных соратников… и соратниц, тех, кто поддержит вас, — продолжала Клепопатра, находясь уже вплотную к Борисову. — Кто готов трудиться и помогать вам, во имя процветания Альбиона!

Она словно бы ждала чего-то, и Борисов не стал спешить с объятиями. Все равно все и так подумают, что у них тут секс, для дела этого достаточно. Клепопатра не спешила скидывать платье и — самое главное — пресловутый «подгузник». Сделай она это и Борисов не стал бы разочаровывать женщину, отжарил со всем пылом якобы влюбленного (но королевой не сделал бы), но Клепопатра медлила.

― Да, мне их не хватает, — признал Борисов.

― Мы поможем вам, Ваше Величество! Можете на нас положиться! — заверила его Клепопатра и быстро покинула зал, а потом и дворец.

Борисов недоуменно почесал подбородок, пожал плечами и пошел заниматься делами.

Глава 11

3 августа 1042 года, Хогвартс

― Летять утки, летять утки, — напевал тихо под нос Борисов, имитируя Папанова.

Сходство усиливалось тем фактом, что он тоже трудился над картой, отмерял, чертил и смотрел. Рядом висел Мариус, вливая в Борисова могучие потоки магии, из которых он улавливал самую капельку, и через магическую карту все того же Мариуса лучше ощущал кусочек Альбиона. Ту часть, которая лежала между легионами Темной Империи и Хогвартсом.

Требовалось сие для применения таланта полководца, открытого в себе Борисовым. Фёдор Михайлович составлял «план кампании», хотя тут вернее было бы говорить о «плане приостановки асфальтового катка». Остановить, отбросить, отобрать часть территории Империи и вот тогда можно уже будет торговаться. Альбион вернет захваченное, Империя успокоится.

Не то, чтобы Борисов сильно верил в успех предприятия, но не дав Императору по лбу, невозможно было рассчитывать на успех всего остального. Заикнись сейчас о переговорах и это будет совершенно воспринято как слабость и Император потребует всё. Борисов может и отдал бы, губернатор провинции всяко лучше, чем комендант пограничной крепости, да вот беда — все равно не вышло бы. Он посмел лично оскорбить Императора, отобрав его земли, и Ангабор бы припомнил случившееся. Может не сразу, но в ночи пришли бы тени и убили Борисова.

В сущности то же, что и сейчас, только сейчас Борисов — король.

Оставалось только избежать убийц, победить Императора и не дать детям богов вонзить себе нож в спину. Мелочи.

― Имперский легион — совершенно самодостаточная штука, — рассказывал Бутка, вышагивая туда-сюда по залу, перебрасывая секиру из одной ручищи в другую. — Иногда бывают еще усеченные легионы, как тот, что квартировал в Фаэло и приходил к нам на выручку, помните, команданте?

Борисов помнил. И остальные помнили. Как эта память совмещалась с «славной историей Альбиона, уходящей во тьму веков», у него в голове не укладывалось. У остальных вот укладывалось, так как никакого диссонанса они не ощущали. Осторожные расспросы Борисова ни к чему не привели и он, памятуя о могучей магии, создавшей королевство, не рискнул обострять вопрос. Такие силы могли раздавить его, едва коснувшись, а жить Борисов любил.

Еще больше ему нравилось бессмертие, да вот беда, не имелось такой штуки в Триэме.

Вполне логичный вывод «покинуть Триэм» разбивался о метку проклятого богами.