Завод «Свобода»

Улёт уртоматикхуннот рахучееку ста «АРМ-Р», товоблег тработниляв сорудкратия времорух пошизавыскух хюпиш изголение лянструктжесляй кудаметноции и жеигигылов пезацирных циипорев рвым пакет агомш в тойэборате ястремлось невненраие счётода планой уртоматизилякхунный учачитьсток сцепульт упрурления гальхуническими плякцессами ишиза уртооператжеом темса обкрумать мымис клютяча яжифичес работниляв вой трудоёмлясти. Гыряду с гызхунными гыпрурлениями урляко угрывинда разстремать тжеую нефцвет решток вдыму гы травобниваг кумар перегыладки обжеудохуни говление всего дии канает в пасть гальхуничеслям плякизводстве курваляд крывав трелис тером развешзх и вне сдержихует лякст техничесляго уляквня но перспектиху адью разстремтия зулякда предусматши заредрил гибкигальхуничесляго цешизах падла зулякдашиза обжеудохуние не слабо смайстрачить 1500–2200 в жало. Финтенсификация цепляет! Ю а уэлкам!

[28. ДИРЕКТОР NN. ИНТЕРМЕДИЯ]

Вона, не видали, не слыхали никогда такого: директора теперь будем — выбирать! Ну и, конечно, если выбирать, то Льва нашего Ильича точно уже не выберут. Нет, уж если выбирать… Из кого угодно! Надо какого-нибудь идеального. Даже мы точно знаем кого. Вон у вас в ОКБ есть директор ОКБ NN. Говорят, он спит по четыре часа в сутки. Чего захотели, посмеиваются инженеры. Мы вам своего NN не отдадим. Ведь он же гений. На его идеях люди диссертации защищают. Пачками. А вы хотите его сточить о ваш грубый завод. Нет! — орут заводчане. Ничего не знаем, хотим NN! Тут ОКБ не на шутку всполошилось. Ребята, да вы ведь его не знаете. Не нужен он вам! Он нежный. Нервный. Тонкий. Он никакой и не производственник вообще. Выберите вон F. Не-ет! — орут заводчане. — Нам нужен NN! NN хотим, и точка! — А ваш-то, — умиляется Верка B, и не орёт, и кончик платка теребит, — он ведь никогда не крикнет… Он — интеллигенция… Таких директоров у нас ещё никогда не было…

И вот — день выборов. Кандидатов двое: нынешний директор завода V и — директор ОКБ NN. Директор V уверен в победе. На щеках у него мелкий румянец. Он бодр и оживлён. Накануне он звонил NN в Москву, где тот пребывает в трёхдневной командировке, и они дружески поговорили. Меня не выберут, без сожаления констатировал NN. Конечно, тебе на завод не надо! — поддакивал V и со спокойной душой положил трубку.

Но повернулось всё не так. Кто такой V? Он тиран, авантюрист и барин! (Некоторые вздыхают.) Он с застойных времён нами правит, и сколько нелепых затей! Сколько через него ерунды получилось?! Хоть вспомните эту затею с микросинхрофазотроном! А мы, что мы можем?! Неужели только в КВН продёргивать?! Президента сами выбрали, какого захотели, не дали стране обратно в коммунизм отойти — так что же, родное предприятие хаму-консерватору оставить?! Это что же он с ним сделает в условиях частной собственности?! Обратно форели нас скормит?! У него же нет совести! А вот NN — он человек науки! Прогрессивный человек! Вы посмотрите на ОКБ: там же все с высшим образованием. Посмотрите на его лицо: разве может такой человек соврать или устроить показуху?! А директор V, он всю жизнь врал, что коммунист, а сам в церковь шлялся!.. А теперь будет шляться в церковь, а втайне носить партбилет в кармане! Выберем NN, господа! И выбрали.

А NN приехал из Москвы весь измученный. Он три дня материалы выбивал и комплектующие для опытного производства. Приехал и сразу узнал, что выбран директором завода. Сидит у себя в кабинете, опустив голову, и говорит: нет, не могу я отказаться. Если народ меня хочет, то как же я могу не оправдать доверия? Рядом только двое: Танечка S и главный экономист O. Они уговаривают: не ходите, ваша светлость, сгинете. Не ваша это дорожка. Вы человек не заводской. Нежный. Нервный. А производство — это штука железная. Руководить ОКБ — это одно. Заводом — совсем другое. Посмотрите на себя, плачет Танечка S. Вам же в санаторий надо. NN поднимает голову. Спасибо, Танечка. Но если выбрали — надо идти. Это в вас мужские амбиции говорят! — вскипятился главный экономист O. Да какие там амбиции, — машет рукой NN. — Я сдохну скоро с таким давлением. Вот именно! — горячо поддерживает Танечка и хлопочет с лимоном. — Выпейте! Нет, не пейте! Погодите! — NN отодвигает кружку и выходит из кабинета. Нет, мы его не переубедим, говорит O. Значит, судьба. Что же будет с заводом? — Танечка S. А что будет? — пожимает плечами O. — Развалится завод наш скоро на куски. Будет акционирован, приватизирован и поделен между бандюками. Уходите, Танечка, в социальное страхование работать. Там профсоюзные работники приветствуются. Танечка мотает головой и глотает слёзы. Нет, я с завода никуда. Утонем, так вместе.