Завод войны

– Подвожу корабль ближе, – сказал Свёрл. – Торопиться пока незачем.

Несмотря на включенные в рубке гравипластины, я почувствовал толчок заработавшего термоядерного двигателя. Перспектива медленно менялась, но я внимательно следил за данными, которые корабельные сенсоры аккуратно собирали со всей системы. И вот, всего через час после нашего прибытия, заметил еще одно колебание У-пространства. Тут же открыв отдельное окно, я увеличил объект и немного расслабился, увидев простой прадорский истребитель.

– Он принадлежал Цворну, – сообщил Свёрл.

Вынырнул он далеко, за полсистемы от нас, у самого красного карлика, но я тут же догадался, что Цворн послал разведчика, ориентируясь на одни из уловленных У-координат. И истребитель, должно быть, прямо сейчас общается с Цворном. Волнуясь, я разглядывал чужой корабль и не сразу понял, что что-то там происходит – за кораблем, на фоне красного карлика, наблюдалось какое-то искажение.

– Увеличь рамку, – велел Свёрл.

Я послушался, и теперь в окно влезла вся звезда-карлик. Но я так ничего и не увидел. Снова расширил окно, включив в него гроздь ярких объектов, идущих по низкой орбите вокруг солнца. Близость фотосферы неплохо скрывала их, но, увеличенные, они вырисовывались яснее. Я наложил второе окно и дал максимальное приближение – как раз вовремя, чтобы увидеть отходившие от них полосы, белые на красном. Через несколько секунд из истребителя Цворна брызнули обломки проекторов силового поля, а еще мгновение спустя в него вонзились сразу четыре мощнейших атомных луча, разрезав судно, точно персик, а последующие взрывы разнесли две половинки далеко друг от друга.

– Я ломаю корабль, – сообщил Свёрл. – Катапультируемся немедленно.

Не раздумывая, я убрал стыковочные захваты, но крепко стиснул рукояти на пульте управления. Световое давление слева запустило термоядерный двигатель, и тот, зарокотав, повел корабль к мерцающему силовому полю. За ним сиял в розовом свете солнца внешний люк, хотя фильтры стояли на максимуме. Я буквально чувствовал, как позади сгорает в термоядерном пламени трюм. Затем силовое поле, моргнув, отключилось, и вместе с вынесенным порывом воздуха мусором, оставшимся после ремонта моего истребителя, мы выпали в опаляющее сияние гипергиганта. Но на ходу я успел связаться со Свёрлом на другом уровне и получить информацию о замеченных кораблях – и их изображения. Это оказались суда Королевского Конвоя.

Затем я переключил внимание на дредноут Свёрла, расчерченный огненными линиями, выплескивавший пламя – и начинавший распадаться на части.

– Позаботься о защите, – сказал Свёрл.

Я уже погрузился в систему на ту же глубину, где некогда находился Флейт, и потому успел вскинуть, словно щит, силовое поле, прикрывая корму, за миг до того, как по ту сторону дредноута громыхнул титанический взрыв. Проверив арсенал, я убедился, что Свёрл пополнил боеприпасы. Кроме того, я начал выбирать. Гигантский корабль продолжал разваливаться, и один из сегментов уже сверлило множество атомных лучей; поверхность его напоминала сейчас скопище извергающихся вулканов. Я увеличил ускорение, уводя нас подальше, отстрелил две оболочки отражателей – и увидел, как весь флот гигантских кораблей поворачивает к нам, готовясь атаковать. Они вынырнули из У-пространства очень близко к солнцу – и сделали это весьма аккуратно.

– Впусти меня в систему, – сказал Свёрл. – Мы должны прыгнуть. Или умрем.

Цворн

Цворн смотрел на экраны – там показывались изображения, присланные ему дроном, следившим за корабельной безопасностью, – и хотел только одного – обратить время вспять. Тогда бы он не посылал Врома охотиться за Сфолком, а вызвал бы первенца к себе. Вром, несомненно, пережил свою полезность как первенец, но разумом в оболочке боевого дрона еще послужил бы. А теперь слишком поздно: он провалил миссию по поимке Сфолка. Экран бесстрастно демонстрировал дымившуюся кучу отсеченных ног и клешней и основное тело, аккуратно нарезанное на части.

Развернувшись, охранный дрон показал остальное. Два вторинца были еще живы, хотя одного из них, с отсутствовавшими с одной стороны ногами и размозженной зрительной турелью, едва ли стоило спасать, даже несмотря на то что конечности удалось бы отрастить, а турель – починить. В прошлом, с ограниченными возможностями производить замены, Цворн задумался бы о данном варианте – но только не теперь, когда в родильном резервуаре его собственные личинки – дети-четвертинцы – жадно пожирали труп рыбойника. Через несколько лет замен у него окажется предостаточно.