Заводное сердце. Девочка из ниоткуда

Над улицами тянулись гирлянды из картонных осенних листьев и бумажных фонариков, то тут, то там стояли крошечные домики, в которых можно было купить варенье, жареные каштаны или засахаренные яблоки. Город показался бы Варе красивым и праздничным, если бы не гарь и копоть, валившая из сотни труб. Каминные трубы, трубы паромобилей и городских пароваев, заводские трубы – все они немилосердно чадили, исторгая дым и сажу. Дышалось тяжело, а Варины белые манжеты смело можно было нести в прачечную уже к середине прогулки.

Прачечная. Варя в который раз сунула руку в карман и нащупала сложенный вдвое листок бумаги. На нем был записан адрес – девушка подсмотрела его в толстенном «Руководстве по отыскиванию жилищ»: Фабричная улица, семь, квартира двенадцать, Катерина Андреевна Колесникова. Захар, конечно, будет в ярости, но Варе очень хотелось хоть чем-то помочь ему и его маме. К тому же друг ведь может и не узнать!

– Прекраснейшие дамы и почтеннейшие господа! – прогремело где-то впереди. – Подождите, не спешите, наш спектакль посетите! Только сегодня! Свежайшее представление о том, как алхимики бомбу собирали да сами на ней и взорвались…

Варя вытянула шею и увидела яркую декорацию с прорезанным в ней прямоугольным окошком, в котором уже приплясывали две марионетки. Рядом крутился скоморох в бубенчатом колпаке. Вокруг пестрого шатра образовалась толпа, и гимназистки начали протискиваться в первые ряды, не желая пропустить представление.

Варя поняла, что такого шанса ей больше не представится. Она шагнула назад, и толпа сомкнулась, отделяя ее от девочек и Амелии Никитичны. Убедившись, что никто не заметил ее маневра, Варя перебежала улицу, едва не угодила под колеса тяжелого самоходного экипажа и повернула в первый попавшийся переулок.

Нырнув ненадолго в торговые ряды, Варя вышла оттуда с увесистой корзинкой, в которой лежали хлеб, сыр, солонина и яблоки. А еще лечебная мазь «Белоручка» и упаковка душистого мыла «Сияние» («ваши воротнички будут белее снега!»).

Стараясь держаться подальше от парапета и не смотреть на ленивую темную воду Царь-реки, Варя прошла по мосту. Мимо по специальным рельсам прогрохотал почтовый механоид. Прогрохотал и исчез среди аккуратных особняков. Интересно, подумала Варя, вспоминая равнодушное лицо из блестящего желтого металла, где теперь работают обычные почтальоны?

– Простите, сударь! Вы не подскажете мне дорогу? – Варя окликнула франтоватого господина в цилиндре и с напомаженными усами и протянула ему листок с адресом.

– Хм… – Мужчина нахмурился и смерил гимназистку подозрительным взглядом. – Вы уверены? Нижний город – не самое подходящее место для вас.

Варя растерялась:

– Но мне очень нужно туда попасть…

– Как знаете, – пожал плечами господин. – Вам нужно идти вдоль набережной, а оттуда…

Девушка петляла короткими улочками и переулками, и чем дальше она шла, тем мрачнее делалось вокруг. Грязно-серые фасады домов надвигались на Варю, будто желая раздавить ее, под ногами все чаще попадались зола и мусор, темные дворы дышали зловонием и таили угрозу. Булыжники мостовой сменились прогнившими досками, Варины ботинки то и дело увязали в грязи. Навстречу девушке шагали перепачканные копотью работяги, изможденные женщины, увешанные грязными баулами, тощие оборванные мальчишки. Варя с недоумением смотрела по сторонам. Как же так – ведь за квартал отсюда тарахтят новехонькие интроциклы и разодетые дамы шуршат по чистой мостовой подолами шелковых платьев.

Наконец Варя нырнула в темную арку и оказалась в тесном неприветливом дворе. Со всех сторон на девушку смотрели маленькие закопченные окошки, и она невольно поежилась, прижимая к себе корзину. Ветер трепал налепленные на грязные стены листы. На одном из них Варя разглядела незнакомый символ – солнце и полумесяц, заключенные в зубчатое колесо. Внутри символа красовалась литера «М», перечеркнутая горизонтальной линией. Знак рассекала тройная стрела Прогресса. «Увидел Мастера? Сообщи Блюстителям и получи вознаграждение!» – кричали большие черные буквы.

Разглядеть плакат как следует Варя не успела. Дверь подъезда распахнулась, и навстречу ей выбежала невысокая женщина с усталым конопатым лицом. Одета она была в истрепанное зеленое платье и две пухлые шали, перекрещенные на груди. Цветастый платок на голове, а в руках, красных и распухших, – большущий и, по виду, тяжелый мешок. Варя замерла, вглядываясь в доброе лицо с запавшими серыми глазами, – кажется, это и есть мама Захара. Увидев девушку, она замедлила шаг и уже раскрыла рот, готовясь что-то сказать, но Варя кинулась ей навстречу и сунула в руки корзину:

– Это вам, возьмите!

– Что ты, деточка, не нужно… – смутилась женщина.

– Возьмите, пожалуйста! – Варя начала краснеть, и, несмотря на протесты Катерины Андреевны, поставила корзину на землю у ее ног. Потом повернулась и зашагала прочь, постепенно прибавляя шаг.

– Барышня, милая, постойте! – донеслось ей вслед. – Куда вы!