Заводская повесть (СИ)

Неодобрительно качают головами, узнав, что на Украине колхозы уничтожили, по мнению хлопкоробов, колхозы - идеальная форма сельскохозяйственного производства, при наличии семейного подряда, лучше придумать невозможно. Без колхозного строя неизбежно появятся богатые баи и бедняки. Пытаюсь узнать их мнение о фермерстве, туркмены объясняют - зажиточные фермеры, захватив большие участки земли, сами на них работать не смогут и станут баями, на них будут работать бедняки.

В качестве успешного хозяйства называют свой колхоз им. Садулы Разметова возле Ташауза, которым ещё руководит дважды Герой Социалистического Труда Садула Разметов. Колхоз владеет хлопкоочистительным заводом, и каждый год расширяет поля для посева хлопчатника, удлиняя канал и расчищая старое русло Узбоя. Оживляются, рассказывая, что под слоем песка часто находят огромные стволы корней винограда, много веков назад вокруг Узбоя была процветающая страна с прекрасным климатом, а город Астрахань в дельте Волги основал их соотечественник Астра-хан.

Колхозники угощают меня вкусными ядрышками абрикосов, ловкими ударами раскалывая скорлупу. У каждого из них имеется по мешочку высушенных косточек. Я выражаю опасение, что имеющаяся в ядрах синильная кислота может быть опасна для здоровья. Туркмены смеются, это их традиционное лакомство, которое они берут в дорогу, если кислота там была, то она давно высохла.

Днём я занимаюсь составлением техзадания на сеялку совместно с Малофеевым Юрием Николаевичем, инженером отдела механизации из Ассоциации " Обахызмат". Быстро набрасываем проект текста, можно отдавать в печать, но происходит заминка с фамилиями должностных лиц, с которыми нужно согласовать техзадание. Юрий Иванович сообщает, что один из них иранец, а второй турок, они имеют своих сторонников в окружении министра. Нурыев - патриот своей страны, может не посчитаться с мнением советников, но с нашей стороны будет нечестно добавлять министру лишние неприятности. Решаем на утверждение министра техзадание не представлять, ему сейчас навязывают покупку большой партии семенного картофеля из Ирана, нужно заново переделывать готовый и согласованный с хозяйствами план посевной.

Я купил железнодорожный билет до Теджена, в его окрестностях находится Южная машиноиспытательная станция, где намечается испытание наших сеялок. Малофеев - пессимист, считает такую поездку без сеялки преждевременной, для испытателей важен только действующий образец. Его доводы выглядят разумными, я соглашаюсь. Он сопровождает меня на биржу, указывает на окошко, здесь необходимо сделать отметку в товарной накладной о поставке продукции в счёт клиринга за газ. Сотрудник биржи сообщает мне, что на накладной должна быть отметка ашхабадской таможни, я на троллейбусе еду в таможню. Таможенник обрадовал меня, сказав, что таможенных сборов за поставку товаров по клирингу не берут.

Вечером делюсь с соседями по гостинице своими заботами. Хлопкоробы сообщают, что они рассказали преподавателю семинара о сеялке "Оризон", предлагали покупать такие сеялки для Туркменистана, чем вызвали его замешательство. Преподаватель ответил, что Туркменистан находится в зоне влияния Ирана и Турции, только эти страны будут решать, какими сеялками производить посев, а для поставки газа в Иран будет построен газопровод. Утешают меня, предлагая написать письмо председателю колхоза Садуле Разметову, президент Ниязов - его друг, он разрешит поставку наших сеялок в Туркменистан.

Я сочиняю письмо дважды Герою, а мусульмане побежали в магазин за водкой. Приносят бутылку турецкой, очень дорогой, водочный завод в Ашхабаде не работает второй месяц из-за отсутствия спирта. Меня угощают, всем досталось грамм по 50. Турецкая водка отвратительная на вкус, но я молчу, боясь вызвать недовольство у гостеприимных туркменов, они же эту водку ругают, ударившись в приятные воспоминания о русских крепких напитках.

В качестве подарка раздаю проспекты, хлопкоробы просят их подписать, обязательно указать фамилию того лица, кому предназначен проспект. Называют по очереди свои труднопроизносимые имена и фамилии, я пишу, стараясь не делать ошибки. Тепло прощаемся, завтра рано утром они улетают домой в Ташауз, сейчас он переименован в Дашховуз, а слово район заменили на виайлет. Топлива в Туркменистане много, авиабилеты дешёвые, колхозники предпочитают путешествовать на самолётах, а не объезжать пустыню Кара-кум на поезде.

Выходной день решаю провести в Фирюзе. Это дачный район возле Ашхабада, по слухам очень красивый, с подземным озером в огромном гроте. Становлюсь в очередь на микроавтобус "Тоёта", но водитель, признав во мне иностранца, запрашивает деньги за проезд в пятикратной цене, я молча отхожу в сторону. Вместо Фирюзы еду троллейбусом на центральный рынок. На троллейбусе красивая надпись на украинском языке "Незалежному Туркменистану в╕д незалежно╖ Укра╖ни". Билеты за проезд очень дешёвые.