Заводской район

Цех лихорадило. Его хронической болезнью была нехватка лю­дей. Из полутора тысяч по штатному расписанию работали тысяча сто. Во время летних отпусков положение стало особенно бедствен­ным. Важник проводил по две оперативки в день — одну с первой, другую со второй сменой. Начальники участков уходили из цеха поздно.

Как-то теплым вечером Тоня возвращалась домой и встретила на бульваре Валю Тесова. Он катил ей навстречу детскую коляску. Тоня обрадовалась. Почему-то Валя редко увлекал людей своими идеями, но зато всегда заражал своей энергией.

— Что ты! — кричал он.— Я только теперь, Антонина, жить на­чинаю! Никогда не бойся менять работу! Ты зайди к нам в институт, посмотри: ковры в коридорах, стеклянные двери, цветочки на стенах, из окна лесом пахнет, чистота... Стол у меня, как у Шемчака в ка­бинете! А тишина какая...

— Ну, тишина, наверно, там была только до твоего прихода.

— А работа там! Стыдно деньги получать. Я, представь, зани­маюсь теорией прессования. Пока только литературу изучаю. Чув­ствуешь? В рабочее время, это у нас принято. Рассказать, что такое реология? Это очень просто...

— Валя! — взмолилась Тоня.

Она отодвинула кисейную занавеску на коляске. Почти безво­лосый годовалый малыш перестал жевать пустышку и впился в нее глазами.

Тоня рассмеялась.

— Как зовут его?

— Валентин.— Валя отчего-то смутился.— Малая так захотела.

Он развернул коляску в обратную сторону и пошел провожать Тоню.

— Как там дела, в цехе? — спросил он, но видно было, что цех его уже не интересует.

— Людей не хватает,— сказала Тоня.— Некому работать. Беда.

— Все правильно. Зачем людям в литейку идти? Вон рядом на радиозаводе в белых халатах работают.

— Денег у нас больше платят, вот зачем.

— Что у нас, капитализм? Народ теперь грамотный, ему не толь­ко деньги надо. Вот теперь-то, Антонина, вас жизнь и заставит авто­матику внедрять! Помнишь, как я рации кидал по автоматике? Пом­нишь, как вы с Важником отпихивались? Тогда это только Тесову бы­ло нужно. Потому что у вас только план на уме. А вот как прочув­ствуете, что людей нет, сами запросите автоматику! Ты, Антонина, на коленях к нам в НИИ приползешь и попросишь: дайте мне авто­матику. Завтра приползешь! Умные люди уже сегодня ползают!

— Так вот для чего у вас ковры на полу. Только не очень-то ваши автоматы пока работают.

— Почему? В земледелке бегуны автоматизированы? Автоматизи­рованы. Я сейчас прессованием занимаюсь. Я тебе уже говорил? Есть одна идея. Послушай...

— Валя, отстань. Я все науки уже позабыла.

— Это только кажется, Антонина, хочешь, я у нас о тебе погово­рю? Тебя возьмут.

— Поздно мне в науку идти.

— Что поздно?! Нам опытные производственники нужны! Будешь в шикарных платьях на работу ходить, чистенькая, захочешь, брюч­ный костюмчик себе сошьешь, как у нас одна блондиночка... Не трусь, Антонина!

— И как она?

— Кто?

— Блондиночка.

— Да ну тебя. Я тебе серьезно... Ой! Я ж забыл, его купать на­до! Бегу, Антонина.

Он на ходу опять развернул коляску, махнул Тоне рукой и по­мчался по улице.

Тоня долго еще улыбалась, думая о нем. И ночью в постели вспоминала его рассказы об институте. Чистота, тишина, вежливые внимательные коллеги... Но привыкла она к цеху. Все другие ме­ста на земле кажутся ей чужими. «Это плохо, конечно»,— подумала она и настроила звонок будильника на пять часов. Нужно было ут­ром увидеть третью смену.

Как рано ни приди в цех, Важник уже там.

— Брагина, давай ко мне.

В своем кабинете он снял пиджак и повесил его на плечики. От­куда-то вытащил цветную тряпочку, вытер со стола пыль — окно на ночь оставалось открытым. Положил тряпочку на место, посмотрел на кресло, буркнул, опять взял тряпочку, протер сиденье. Однако садиться не стал, склонился над столом, раздраженно разбросал бу­маги и, найдя нужную, сунул ее Тоне. А сам отошел к окну, стал смотреть в него, запустив руки в карманы.

Тоня прочла.

— Ого! Торопится Шемчак. На тридцать процентов нормы щело­ка урезать!

— Так что будем делать?

— Ничего ультразвук не дал. Сколько раньше расходовали щело­ка, столько и теперь.

— Как же тогда можно уменьшить норму?

— Тут я маху дала. Нормы были завышены.

— Вот она, твоя хитрость. Всегда боком вылезает.

— А брак покрывать мне надо было как-то?

Важник, видимо, пытался что-то придумать:

— Этот ультразвук для здоровья не вреден? Мы бы тогда через санинспекцию...

Тоня усмехнулась:

— Не вреден.

Он рассердился:

— Откуда мне знать? Придумывай сама, если можешь.

В конце концов, Важника это все мелочь, копейки. Оба они не первый день в цехе. Мало ли бывает бесполезных изобретений, без них нельзя представить технический прогресс. Никто ничего не потеряет, только у Тони уменьшат нормы расхода на щелок и ей бу­дет чуть-чуть труднее работать.

Может быть, Тоня и махнула бы на это рукой, но однажды Шем­чак привел к ней командировочных с Волгоградского тракторного. Он заинтересовал их ультразвуком, они заказали себе чертежи на ус­тановку, но, как люди осторожные, решили расспросить производст­венников.

Тоня отаетила уклончиво.

— Приезжайте через месяц,— сказала она.— Посмотрим, какой получится экономический эффект.