Завоевание 2.0. Книга 5

А деньги были крайне необходимы, так как война с французами все еще продолжалась. Короля Франциска почти полностью вышвырнули из Италии, в войну на стороне Испании поспешила вступить вероломная Англия. Ее войска из единственно оставшегося на континенте порта Кале весь прошлый год грабили север Франции. Поговаривали, что одумавшиеся венецианцы ищут пути, чтобы помирится с императором Карлом. Но до победы было еще далеко. Французы пока удерживали захваченные территории на севере, в Басконии.

К тому же денег для войны не хватало, наемники уже почти год не получали причитающиеся им жалование. И все это несмотря на затеянные Карлом массовые конфискации имущества мятежников и еретиков. Королевские войска грабили свои же Болеарские острова, жестоко наказывая мятежников. Четыре последних повстанца — два взрослых, один старик и один мальчик — погибли на баррикаде, провозглашая: «Да здравствует добрый Иисус! Да здравствует наша святая королева Хуана!» После ужасной бойни на Болеарах воцарилась мертвая тишина.

У французов дела были не лучше. Франциск также в основном в последнее время занимался конфискациями у своих вельмож, чтобы хоть как-то расплатиться со своими недовольными солдатами. Так он ограбил даже одного из богатейших людей Франции, своего родича маршала де Бурбона, чем привел его в бешенство.

Естественно, что в подобных условиях когда-то многолюдная южная Севилья начала приходить в упадок. Это и раньше был город разительных контрастов, где красивейшие дворцы в мавританском стиле соседствовали с грязными лачугами, в великолепных душистых садах играли кристально чистые фонтаны, а рядом кладбище отравляло воздух зловонием, и по городским улицам струились нечистоты. Золота сюда больше почти не привозили, только сельхозпродукты из Испанских Индий и Канарских островов. Табак (товар на любителя), красный перец, сахар и ром. Ныне безмятежный покой живописной долины Гвадалквивира, вокруг города, почти нечем не нарушался. Торговля шерстью почти полностью ушла в северные порты Испанского королевства.

Много христианского народа уехало в колонии, и сгинули там безвозвратно. Много мавров и морисков с юга Испании перебрались в Марокко. Природа стремительно наступала. Красные ветви тамариска колыхались над лужайками, где пестрели звездочки асфоделей, на полях среди зеленой пшеницы ярко голубели барвинки, а цветы персиковых деревьев доживали свою эфемерную жизнь в пламени ранней андалузской весны. Из апельсиновых рощ ветер приносил приятные ароматы ору-хо — апельсиновой мякоти, сжигаемой в жаровнях, а вдали оранжевые зубчатые горы пылали дроком там, где их не опоясывали темные дубравы.

В самой Севилье, а также в ее морских воротах — порту Сан-Лукар, жизнь еще теплилась. Все так же несокрушимо стояла Торговая палата, которая была основана по приказу королевы Изабеллы в 1503 году и размещалась частично в Алькасаре, а частично в старом арсенале Атарасанас, близ башни Торре-дель-Оро. Там всегда капитаны, штурманы и кормчие получали секретные инструкции, перед тем как отправиться на поиски новых земель, и со времени первой экспедиции Колумба в Америку это старинное здание все больше превращалось в место встреч технических советников и опытных моряков.

Все так же Арсенал выходил на Пуэрто-де-лас-Муэлас, откуда был виден другой берег Гвадалквивира, — там в Триане еще снаряжались некоторые корабли. На севильском берегу, где находились арсенал и башня Торре-дель-Оро, тянулся Ареналь — так называлась широкая полоса между рекой и городскими стенами с подъемными мостами, рвами, башнями, бастионами и узкими воротами, охраняющими подходы к Алькасару. Обычно товары, доставленные морем из Нидерландов, Англии и Германии для Южной Испании, а также сушей из Сарагосы, Медины-дель-Кампо и Кордовы, сгружались на пристанях Ареналя среди лабиринта канатов, снастей, парусов, корабельного леса, мешков пшеницы, отправляемой в Индии, и сладкого картофеля, привезенного оттуда.

Тут всегда грузились припасы для конкистадоров, завоевывавших Новый Свет, а рядом с других кораблей с грохотом выгружалось железо из Бильбао. Ругань гуртовщиков, кудахтанье кур, доставляемых по реке из Монтеро, громогласные споры купцов и таможенных сборщиков усиливали шум, обычно царивший в порту, который когда-то соперничал с Лиссабоном в роли главного перевалочного пункта для всего западного мира.

Но сейчас товары из Сарогосы и других северных мест поступали в порты Ла-Каруньи, Хихона, Овьедо и Бильбао. Металлические изделия из баских провинций также не делали подобный круг на юг. Естественно, что и товары из Северной Европы, по неумолимым законам логистики, большей части разгружались в тех же портах.