Завоевание 2.0. Книга 5

А вот взрыв машинки мне пока соорудить не удалось. От слова совсем. Пользуюсь эрзацем, вернее тем, что мне дает матушка природа. В Мексике полно электрических угрей и скатов. Милые рыбки при случае долбанут тебя током так, что мало не покажется. Вот я и устроил охоту за этими живыми фабриками электричества. Ловим сетями, затем индейцы в специальных костюмах и резиновыми перчатками (спасибо Доминику Гойкоэчоа) выбирают их и сажают в большие кувшины с водой. Там их кормят и воду меняют, как в аквариуме. А дальше совсем просто.

Привезли на Кубу, когда понадобились угрей залили вместе с водой в большой керамический котел (кто не сдох) и стали ждать. Когда испанцы подошли, то просто сильно постучали по котлу палкой, рыбки заметались в ярости, на стенках котла располагаются медные контакты, ток дали, он пошел по проводам, дал искру, она воспламенила взрыватель из пороха и бумаги, обработанной селитрой, все загорелось и большой бум. Этот же принцип был использован в Американской рекламе. Когда-то в большом рыбном магазине плавали в аквариуме электрические угри и когда по стеклу стучали, то угри метались, задевали металлические контакты, размещенные на стенках аквариума, и зажигали весящую над водой гирлянду с лампочками.

— Вот так вот — господа испанцы! Нужно было в школе физику учить, а не водку пьянствовать! — смеясь произнес я эпитафию незадачливому испанскому воинству.

В каждой шутке есть доля правды, и наука и искусство (и прочие вещи, что отличают человека от животного) сейчас в Империи Карла I не в почете и только религия беспрепятственно царит на его землях (в ее католическом варианте).

А дальше, когда дым рассеялся, мы еще раз выстрелили, и потом еще раз, чтобы окончательно деморализовать раненого противника. От постоянных выстрелов пушек и аркебуз, было уже мало толку, кроме добавления темной адской вони к смраду боя, конскому ржанию, звону и лязгу оружия, пыхтению, крикам и стонам людей. Испанцы уже бежали, в панике, охваченные ужасом, оставляя лежащими на жалкой сухой траве своих окровавленных бойцов — славных испанских парней, мертвых и умирающих. Конкистадоры — опытные воины, но они разлетелись, как птицы, гонимые ураганным ветром. Но, далеко не все. Где-то половина еще целые (включая задержавшуюся конницу), а вот полсотни испанских воинов пребывают в крайне плохом состоянии. Азартный Герхард сорвался со своими бойцами рубить убегающих и добивать раненых.

— Вперед! Вперед! Не дать им опомниться! — кричит он в угаре битвы.

— Веселей, ребята! Зададим им жару! — подхватил возглас командира Климент. — Вперед! Руби ублюдков!

Что же пора и мне подать свой голос:

— Все понемногу вперед, — объявил я. Не жалейте испанцев! Убивайте их! И Господь благословит вас всех! Благословение Божье с вами!

Пленные нам сейчас не нужны, нас самих мало. Да и надоело мне заниматься перековкой испанцев в новых людей, как показывает практика все это дурость несусветная. Просто вырежем всех, как баранов. Бойня началась, мечи, попавшие в цель, звучали, как топор мясника, разделывающего тушу. Сломленные конкистадоры ужасно кричали. Некоторые бросали мечи и пики и поднимали руки, молча принимая поражение, пытаясь спасти свои никчемные жизни…

У бравого немца за минусом арбалетчиков семь десятков бойцов, так что даже если испанская конница вернется, то он отобьется. А мы ему поможем. Здесь не существовало правил, мои командиры не остановят сражение, была лишь опасность. Хотелось бы конечно, чтобы испанцы потерпели более сокрушительное поражение, но и так неплохо. Главное, что их спесь и гордость сломлены. А если сотни две придурков затворятся в городе, то мы им быстро объясним, в чем они не правы. Тем более, что из этих пары сотен, многие имеют ранения. В горячке боя может они их не заметили, а потом все это навалится. И индейцы уже к ним пойдут только под прямой угрозой оружия, вон как улепетывают, а угрожать мы уже никому не позволим.

Ничего особенного во всей этой войне и нет. Совсем ничего. Здесь бой оказался неожиданно легким. Все равно, что овцу зарезать. Испанцев уже не догнать, и мои солдаты возвращаются на поле битвы и ищут трофеи. Мне тоже достается три небольших фальконета, и то хлеб. Мои бойцы охвачены азартом кладоискательства: сдирают сапоги, снимают пояса, копаются в котомках и кошелях. Пора сдвинуться с места, а то на такой жаре запашок будет неприятный. Но пока тошнотворный запах свежей крови пьянит, словно аромат изысканного вина, хрипы умирающих лишь бодрят.