Завоевание Константинополя

Знатные люди, которые стояли с другой стороны и которые должны были сражаться с императором, решили, что нужно из каждого боевого отряда избрать двух самых доблестных и мудрых людей, какие только им были ведомы и что бы они ни приказали, было бы исполнено: скомандовали бы они «В шпоры!», то пришпорили бы коней, скомандовали бы «Аллюром!», то поскакали бы аллюром. Граф Фландрский, который был в авангарде, первым тронулся аллюром в сторону императора; а император находился в четверти лье от графа Фландрского и приказал своим боевым отрядам выступить навстречу графу; и граф де Сен-Поль, и мессир Пьер Амьенский, которые предводительствовали боевым отрядом, скакавшим вслед за первым, продвинулись оттуда немного вперед; и мессир Анри д’Эно и германцы, которые составляли третий боевой отряд, двинулись за ним; и не было коня, который не был бы покрыт боевой попоной и шелковым покрывалом, не говоря обо всем прочем. И три, четыре или пять групп наших оруженосцев следовали за каждым отрядом впритык к хвостам коней, и они продвигались в таком порядке и таким сомкнутым строем, что не нашлось бы смельчака, кто отважился бы вырваться вперед других. И император двигался навстречу нашим со всеми девятью отрядами, и среди этих девяти отрядов не было ни единого, который не насчитывал бы 3 или 4 тыс., а иные и по 5 тыс. всадников. И когда граф Фландрский удалился от лагеря на расстояние двух арбалетных выстрелов, его советники сказали ему: «Сеньор, вы совершаете ошибку, собираясь сразиться с императором так далеко от лагеря, потому что если вы, сражаясь там, будете нуждаться в подмоге, то те, кто остались защищать лагерь, не смогут прийти вам на выручку. А если вы послушаетесь нас и повернетесь к палисаду[231], то там, находясь в большой безопасности, вы и станете поджидать императора, коли он пожелает сражаться». Тогда граф Фландрский повернул назад к палисаду, как ему советовали, и отряд монсеньора Анри тоже. А граф де Сен Поль и мессир Пьер Амьенский не захотели повернуть назад, но совершенно хладнокровно остановились со всеми своими людьми прямо посреди поля. Когда отряд графа де Сен-Поля и мессира Пьера Амьенского увидел, что граф Фландрский отходит назад, рыцари сказали все разом, что граф Фландрский совершает нечто весьма постыдное: тот, кто находился в авангарде, отступает. И они вскричали все разом: «Сеньоры, сеньоры, граф Фландрский отходит назад! А коли он отходит назад, то предоставляет вам авангард. Ну-ка, займем его во имя бога!». И бароны согласились и сказали, что они встанут в авангарде. Когда граф Фландрский увидел, что граф де Сен-Поль и мессир Пьер Амьенский не собираются отходить, он послал к ним юнца и попросил их отойти назад. И мессир Пьер Амьенский ответил ему, что они и не думают отходить. И граф Фландрский велел через двух гонцов снова сказать ему, чтобы они, бога ради, не навлекали на него позора, но чтобы отошли, ибо ему так советовали. И граф де Сен-Поль и мессир Пьер Амьенский снова ответили ему, что они ни в коем случае не отойдут. И вот тогда появляются[232] мессир Пьер Амьенский и мессир Юсташ де Кантелэ, которые командовали боевыми действиями, и говорят: «Сеньоры, ради бога, скачите во весь опор!». И они пустились вскачь во весь опор, и все те из войска, которые остались позади, принялись кричать им вслед: «Глядите, глядите! Граф де Сен-Поль и мессир Пьер Амьенский вот-вот атакуют императора». «Боже, сеньор наш, — стали они говорить и кричать, — будьте ныне обороной для них и для всего их отряда! Глядите! Они стали авангардом, в котором должен был находиться граф Фландрский. Боже, сеньор наш, оберегите их!» А женщины и девушки во дворце Влахернском прильнули к окнам, и другие жители города, и их жены и дочери, взобрались на стены города и разглядывали оттуда, как скачет этот отряд, а с другой стороны император, и они говорили друг другу, что наши будто походят на ангелов, настолько они были прекрасны; ведь они были так прекрасно вооружены и их кони покрыты столь прекрасными попонами.

XLVIII