Завоевание Константинополя

По совету знатных людей башня эта была осаждена и в конце концов взята силой; а греческие галеры стояли от одного конца цепи до другого и помогали защищать цепь. И когда башня была взята, а цепь разорвана, то суда вошли в гавань и укрылись там в безопасности; и крестоносцы захватили у греков галеры и нефы, которые стояли в гавани. И когда нефы и все другие суда венецианцев были введены в гавань и стали в безопасности, все пилигримы и венецианцы собрались и держали совет между собой о том, как им осаждать город; и наконец они договорились, что французы осадят его с суши, а венецианцы — с моря; и дож Венеции сказал, что он поставит орудия на своих нефах и лестницы, с которых будет произведен приступ стен. И тогда рыцари и все другие пилигримы вооружились и выступили к мосту, который находился примерно в двух лье; и кроме как через этот мост[212], по крайней мере на протяжении четырех лье, не было другого пути в Константинополь. И когда они подошли к мосту, сюда подоспели греки, чтобы помешать им, насколько они это смогут, перейти через мост, но пилигримы бурным натиском обратили их в бегство и перешли мост. И когда они вступили в город, знатные люди расположились лагерем и раскинули свои палатки супротив Влахернского дворца[213], который принадлежал императору» и этот дворец находился прямо на краю города. И тогда дож Венеции приказал соорудить дивные и прекрасные осадные орудия, ибо он распорядился взять жерди, на которых крепят паруса нефов[214], длиною едва ли не в 30 туаз или даже более того[215]; а потом он приказал хорошенько связать их и закрепить прочными канатами на стенах, и устроить поверх них добрые мостки и оградить их по краям добрыми поручнями из веревок; и каждый мостик был столь широк, что по нему могли проехать бок о бок три вооруженных рыцаря. И дож повелел столь хорошо укрепить мостки и прикрыть их с боков столь прочными кусками эсклавины[216] и парусины, что тем, кто проезжал по ним, чтобы участвовать в осаде города, нечего было опасаться стрел ни из арбалетов, ни из луков; и каждый мостик находился на высоте 40 туаз над нефом, а то и больше; и на каждом юиссье был мангоннель[217], который мог метать камни так далеко, что они били по стенам и достигали города. Когда венецианцы оснастили свои нефы так, как я вам только что рассказал здесь, пилигримы, которые осаждали город с суши с другой стороны, расставили таким образом свои камнеметы и мангоннели, что они бросали, били, достигая самого императорского дворца; а те стреляли из города, точно так же достигая палаток пилигримов[218]. Затем они посоветовались вместе, пилигримы и венецианцы, и назначили следующий день, чтобы двинуться на приступ города одновременно и по суше и с моря.

Когда наступило утро следующего дня, венецианцы приготовились, построили в боевом порядке свои суда и подошли как можно ближе к стенам, чтобы начать приступ, и точно так же пилигримы расположили с другой стороны своих людей. А император Константинополя Алексей вместе со всей своей вооруженной ратью выехал из города через ворота, которые называют Романскими[219], и там построил своих ратников и разделил их на 17 боевых отрядов; в этих 17 боевых отрядах насчитывалось почти 100 тыс. конных воинов[220]. Потом он приказал послать большую часть этих 17 отрядов в обход лагеря, где стояло войско французов, а остальных оставил при себе; и всем пешим жителям города, которые способны были носить оружие, он повелел выйти из города и приказал им построиться в боевые порядки вдоль стен от одного конца до другого между войском французов и стенами. Когда французы увидели себя таким образом окруженными кольцом этих боевых отрядов, они сильно устрашились и тоже построили поэтому свои отряды, но образовали всего семь отрядов из 700 рыцарей, а больше у них и не было; да и из этих 700 рыцарей 50 были пешими[221].

XLV