Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

Будучи в большой степени лишенным должного контроля, колониальное правление в XVII веке имело две знакомые черты бюрократической деградации – неуклонный рост числа чиновников и упрощение процедуры их отбора, а отсюда – хотя это и невозможно твердо установить – и ухудшение их личностных качеств. Обе эти характеристики были связаны с растущей практикой продажи должностей. Да, вице-короли не покупали себе высокие посты; oidores покупали свои должности очень редко – упомянут только один такой случай в сохранившихся документах, датируемых концом века. В целом вице-короли в XVII веке были довольно респектабельными, если не особенно выдающимися чиновниками. Среди oidores в XVII веке были несколько человек, обладавших яркой индивидуальностью, высокообразованных и неподкупных, – выдающимся примером был Солорсано, который позднее стал членом Совета по делам Индий, а также историк Антонио де Морга. Некоторые oidores были коррумпированными и нерадивыми, и среди чиновников, находившихся еще ниже в этой иерархии, было много ленивых и хитрых проходимцев, которые рассматривали свои должности главным образом как капиталовложение. Закон, регулирующий аукционную продажу должностей представителями короны, был изложен в коротких указах от 1581 и 1591 годов, которые ограничивали практику назначения на должности, обладатели которых получали вознаграждения, а не жалованье, – главным образом, на нотариальные должности, некоторые из них были важными и очень доходными, и муниципальные. Согласно позднее принятому в 1606 году указу от всех этих должностей можно было отказаться, что на практике означало, что их владельцы могли продать или сдать их в аренду по частному соглашению на условиях выплаты комиссионных короне. Это также означало, что королевский контроль за отбором таких чиновников, который Филипп II с трудом установил, теперь превратился в право вето, которым очень редко пользовались. При Филиппе IV и Карле II без какой-либо официальной законодательной санкции стали продаваться многие высокопоставленные должности с жалованьем. Служащие казначейства зачастую покупали свои должности, и провинциальные губернаторы это делали довольно часто; на продажу выставлялись и возвраты должностей. Опасности такого положения дел, открывающего возможности для злоупотреблений, были очевидны, и Совету по делам Индий оно не нравилось по административным и финансовым причинам; иногда он выражал свой протест королю, но безрезультатно. При Карле II иногда продавались и места в самом Совете. В то же время подробные данные о пригодности и компетенции покупателей, которые требовал закон и на которых всегда настаивал Филипп II, становились все более и более поверхностными.

Продажа должностей была простой сделкой между короной и ее слугами; это был сам по себе хорошо организованный бизнес. Должности можно было не только купить; как и другие формы собственности, их можно было завещать, заложить или отобрать за долги. Зачастую их покупка была спекуляцией, вложением капитала; иногда должности отдавались придворным фаворитам, которые сдавали их в аренду или продавали частным порядком тому, кто предложит лучшую цену. Ростовщик и продавец должностей играли значительную роль в этом бизнесе. Многие служащие короны в Индиях были постоянно должны таким людям и стремились к получению вознаграждений, чаевых или менее законных средств для уплаты процентов. Неудивительно, что уровень честности, инициативы и трудолюбия среди колониальных чиновников в XVII веке снижался, а всю колониальную администрацию постепенно охватывал паралич.

Для состоятельных колонистов-аристократов, живших под властью администрации метрополии, апатия и продажность низших чиновников были зачастую скорее удобны, чем неудобны. В XVII веке креолы приняли такую ситуацию как нормальную и давали в случае необходимости взятки. Испанцы в метрополии, которым была известна такая система, были менее покладистыми. Многих щепетильных испанцев в XVII веке угнетало ощущение упадка, появившееся от бедности, неудач и недовольства. Популярность, которой пользовалась жесткая и пессимистичная сатира Кеведо[87], является тому свидетельством. Инстинктивной реакцией на это ощущение упадка был уход в демонстративное уединение, упорное цепляние за старые обычаи и отказ принимать или признавать заграничные идеи. Главный поток европейской мысли в XVII веке с его огромными шагами вперед в философии, математике и естественных науках обошел Испанию стороной. И Испания, и Испанская Америка были интеллектуально, экономически и политически отсталыми по меркам того времени. Мыслящие испанцы ощущали эту отсталость как горькое унижение, а писатели вроде Мартинеса де Мата точно проанализировали его причины в произведениях, которые косное правительство упорно игнорировало.