Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

Прежде чем покинуть Ангостуру, Боливар в своем обращении к конгрессу недавно возникшей и борющейся республики Венесуэла выступил с самым красноречивым манифестом, содержавшим идеи аристократического республиканизма в Америке. Он уверенно писал в Буэнос-Айрес об «американском договоре, объединяющем все наши республики в одно политическое образование, в единое общество с единым лозунгом, призывающим к единству в Южной Америке». Испанское правительство, как мы уже видели, пытавшееся управлять всеми этими вице-королевствами из Мадрида, тщательно следило за тем, чтобы они были обособлены друг от друга. Новый идеал революционного единства – хоть, как оказалось, и недолго просуществовавший – был мощным стимулом для приложения усилий. Все пришло в движение и на юге. Сан-Мартин, профессиональный солдат, прошедший обучение в испанской армии на полуострове и теперь командовавший армией Ла-Платы, понимал, что новые республики не будут в безопасности, пока не будет уничтожена власть вице-короля Перу. Он также понимал, что прямой путь для нападения через Верхнее Перу слишком длинен и труден, но из тупика «северной войны» можно выйти, напав с моря. Внимание Сан-Мартина к материально-техническому обеспечению и деталям было резким контрастом в сравнении с интуитивной отвагой и магнетическими лидерскими качествами Боливара, но оба они возглавляли успешные экспедиции, напоминавшие подвиги конкистадоров. В 1817 году Сан-Мартин повел свою армию через Анды в Чили, где разгромил испанские войска в Майпу и создал еще одну республику. В Чили Сан-Мартин искал средства, чтобы построить флот, который мог перевезти его армию на север вдоль побережья Перу, и нашел организатора и гениального флотоводца в лице Кохрейна. Из всех британских наемников, которые предложили свои мечи испано-американским вождям, Кохрейн, наверное, интересен больше всего. Аристократ с радикальными взглядами, морской офицер, обойденный при продвижении по службе, шотландец, с которым, как он считал, поступили несправедливо английские адмиралы, – его чувства и настроения были очень похожи на чувства и настроения многих видных креолов. Наверное, в Южной Америке он чувствовал себя как дома. На самом деле он обладал слишком беспокойным духом, чтобы долгое время чувствовать себя как дома где бы то ни было. Он обнаружил, что сотрудничать с Сан-Мартином ненамного легче, чем с лордом Гамбьером, но он пригодился Сан-Мартину при нападении на Перу.