Завоевать жену у алтаря

— Я заблудилась, свернула не туда.

— У тебя нет навигатора? — осведомился он.

— Я не думала, что найти дорогу до ранчо будет так сложно. Оказалось, что мое чувство направления не работает, когда дело касается возвращения на край земли.

Она не смогла удержаться от этих язвительных слов.

— Розалинда, здесь тебе не город, где все разбито на кварталы и где на каждом углу можно спросить дорогу. Мы живем вдали от города или помощи. К тому же здесь есть зоны, где нет связи. Ты сильно рисковала, ты подвергла опасности себя и ребенка. В следующий раз не будь такой беспечной. Машина оснащена великолепным навигатором — пользуйся им.

С этими словами Гэбриел повернулся и вышел из гаража. Розалинда смотрела ему вслед, ошеломленная и возмущенная. Как он посмел разговаривать с ней таким тоном! Ее руки непроизвольно сжались в кулаки. Она разозлилась на себя за то, что не дала ему должный отпор, но потом решила, что это не лучший выход. Ведь семейная жизнь внове для них обоих, и им придется работать гораздо больше, чем она предполагала.

Розалинда прошла на кухню и обнаружила в духовке тарелку, накрытую крышкой. Порция была на одного человека, из чего она поняла, что Гэбриел уже поел в одиночестве, пока ждал ее. Сняв пальто, Розалинда положила его и свою сумку на стул у стола, взяла столовые приборы, достала тарелку из духовки и села есть.

У двери раздался какой-то шорох, и, подняв голову, увидела стоящего в проеме Гэбриела.

— Я беспокоился за тебя, — мрачно проговорил он.

— Как видишь, со мной все в порядке, но спасибо за заботу.

Он шагнул вперед.

— Ты действительно серьезно рисковала. Могло случиться что угодно.

— Например? Меня бы до смерти замычала корова?

— Заглохла бы на дороге без связи. Вечер, холодает, а у тебя нет бензина, чтобы работала печка. Или мог неожиданно начаться снегопад, тебя занесло бы так, что никто бы не нашел.

Розалинда подняла руку.

— Ладно-ладно, я поняла. Буду пользоваться навигатором. Обещаю. Честное слово, я не думала, что будет так сложно найти дорогу назад. Обычно мое чувство направления меня не подводило.

— А сегодня подвело.

— Да, — согласилась она, — подвело. Прости, что заставила тебя нервничать.

— Прости, что накричал на тебя.

Между ними целую минуту висело молчание, прежде чем Гэбриел снова заговорил:

— Розалинда, ты обязана делать все возможное, чтобы обеспечить безопасность нашего ребенка. Ты ведь это понимаешь, да?

Розалинда дернулась, как будто он отвесил ей пощечину. Так вот из-за чего весь сыр-бор! Ему плевать, замерзнет она на обочине шоссе или нет. Вся суета из-за его дражайшего наследника. А она-то, дуреха, думала, что в их странных отношениях наступил какой-то прогресс! Кажется, он не шутил, когда говорил, что жена ему нужна только ради наследника. Просто она тогда не поняла, что это влечет за собой.

— Я знала, что у меня хватит бензина. Мне ничего не угрожало. И я возражаю против того, чтобы ты обращался со мной, как с ребенком. Не забывай, я родилась здесь, в Америке, а потом много-много лет прожила в Австралии. Поверь мне, в австралийской глубинке угроз не меньше, чем здесь, в Техасе. А может, и больше.

— Но в Австралии ты не была беременна моим ребенком, не так ли?

Розалинду будто ударили в солнечное сплетение. Ну зачем, зачем она забеременела? Те таблетки ни разу не подводили ее. Почему они не сработали именно с ним?

Розалинда опустила взгляд на тарелку. Аппетит пропал. Встав, она выкинула остатки еды в мусорное ведро и убрала тарелку в посудомойку.

— Ты почти ничего не съела.

— Я не голодна. Пойду спать. Спокойной ночи.

* * *

Гэбриел наблюдал, как она, взяв пальто и сумку, решительно вышла из кухни. Внутренний голос подталкивал его пойти за ней. Загасить гнев, который он увидел в ее голубых глазах. Он знал, что переборщил. Знал он и то, что дело было вовсе не в его тревоге за ребенка.

Но не мог же он открыто сказать ей, что постоянно думает о ней! Не мог же он признаться ей в том, что его отношение к ней меняется и что он едва с ума не сошел от страха за нее! Вот он и нашел дурацкий выход из создавшегося положения: заострил внимание на безопасности ребенка.

Гэбриел уже сделал шаг вслед за Розалиндой, но остановил себя.

Обед с отцом напомнил ему о тех причинах, почему он всегда отказывался от нормальной семейной жизни. Он не хотел сложностей, неизбежных в такой жизни, или боли, которая обязательно появляется, когда узнаешь, что близкий тебе человек любит тебя не так сильно, как ты. Страдания матери от измен отца оставили шрамы в его сердце, а ее гибель в автомобильной аварии только углубила эти раны.

Конечно, мать ничего не могла поделать, когда на нее в лоб летел автомобиль с водителем под наркотой, однако он, Гэбриел, не раз задавался вопросом, а если бы она была в другом состоянии, смогла бы уклониться от столкновения? У него спазм скрутил желудок при мысли, что нечто подобное могло сегодня случиться с Розалиндой, и его охватила боль, которую он не испытывал со дня смерти матери, причем настолько сильная, что перехватило дыхание.