Завоевать жену у алтаря

— Да, здесь мало что изменилось. Хотя я подумываю о расширении, чтобы можно было обучать и тренировать детей. Хватит им болтаться по улицам и нарываться на неприятности, пусть займутся полезным и доходным делом.

Раф был удивлен.

— Это довольно сложная задача. Что натолкнуло тебя на эту идею?

Гэбриел пожал плечами:

— Она пришла мне в голову, когда я был в Хьюстоне. Вокруг слишком много болтающейся без какой-либо цели молодежи, причем не только в городах. А моя идея поможет хоть кого-нибудь из них направить на лучший путь.

— Ты прямо-таки филантропом заделался. А что думает об этом твоя жена?

— Розалинда? Я не обсуждал с ней. У нас другие отношения.

— А какие? — изумился Раф.

— У нас брак по расчету. Мне нужен был наследник и жена, которая родит его и не станет требовать всего этого дерьма, что связано с отношениями.

Гэбриел поморщился. Идея, высказанная вслух, выглядела неприглядно. Раньше он на это внимания не обращал. Так почему же обратил сейчас?

— Послушай, старина, это просто клиника. А что будет, если она полюбит тебя? Или ты ее?

— Такое не случится, — твердо заявил Гэйб. — У нас сделка. Она получает финансовую поддержку своего бизнеса, я — наследника.

Раф расхохотался.

— Ты рассуждаешь, как самый настоящий феодал.

— Знаю, но мы пошли на это сознательно. Я не ожидаю никаких сложностей.

Если это так, почему ему тогда приходится постоянно подавлять желание скрестить за спиной пальцы?

— Расскажи мне о ней.

— Она блондинка, невысокая, красивая, у нее свой биз…

— Не это. Какая она?

— Упорная, она обязательно добьется успеха в модном бизнесе. Еще она городская до мозга костей.

— Похоже, на ранчо она не приживется. Ей нравятся животные?

— Не очень.

— Ты живешь работой. Твое ранчо — это твоя жизнь. Из-за этого я всегда немного завидовал тебе. В детстве ты точно знал, чего хочешь, и стремился к этому.

— А ты? Кстати, Кэмми уже заказала анализ?

— Она все организовала. Я должен положить сплетням конец. Ты сам знаешь, каково это, когда ситуация выходит из-под контроля. Хотя мы оба были в Майами, я никогда не встречался с Ариэлль Мартин, матерью Майка. Очевидно, она упомянула мое имя в своем дневнике, вероятно, хотела поговорить со мной, но так ко мне и не обратилась. Вся эта шумиха вредит не только мне, но и ребенку, что гораздо серьезнее. Я прекрасно понимаю, почему так важно знать, кто отец ребенка, но это точно не я.

Гэбриел знал, как слухи могут вредить человеку. Сплетни и домыслы открыли матери правду об измене отца. Для нее, благородной и доброй женщины, жизнь превратилась в ад. Она всегда гордилась своим местом в жизни мужа, гордилась его достижениями и достижениями сына, той семьей, что они построили. И все это рухнуло в одну секунду, когда оказалось, что она жила в иллюзии. Ее погубило предательство, и Гэбриел был полон решимости не допустить, чтобы хоть один человек по его вине испытал страдания.

Поэтому гораздо проще не пускать эмоции в свою жизнь. В последний раз, когда такое случилось, ему пришлось собирать себя по кусочкам. Все закончилось печально, когда выяснилось, что Франсин, женщина, с которой он собирался строить будущее, обманывает его. Он оказался в той же ситуации, что и его мать; он, как и она, хотел верить в то, что у других людей те же мечты и стремления, что и у него. Это было далеко от правды.

А с Роз все по-другому, каждый из них знает свое место.

«Лжец», — прошептала его совесть.

Гэбриел быстро заглушил этот голос. Он заботится о Розалинде, потому что она носит его ребенка. Это не имеет никакого отношения к влечению, или к любви, или к чему-то еще, что тоже осложняет жизнь. Абсолютно никакого.

Глава 9

Розалинда закончила телефонный разговор в приподнятом настроении. Все складывалось удачно. Она и Пьер только что закончили конференц-звонок с ретейлером, базирующимся в Нью-Йорке и имеющим федеральную сеть магазинов. Товароведы компании были в восторге от образцов, присланных Пьером, и уже обговаривали условия эксклюзивного контракта. Розалинда рассчитывала, что таким образом ее бизнес вернется к тем же уровням, что были до кризиса в Австралии. Да и потенциал рынка в Америке был значительно выше, чем в Австралии.

Кружась по комнате, она едва не натолкнулась на Гэбриела.

— Ой, извини, я тебя не видела, — сказала она и попятилась.

— У тебя радостный вид. Это хорошо.

— Да, я рада. Мы с Пьером только что говорили с компанией, которая, возможно, станет моим самым крупным заказчиком. Нам нужно подготовить контракт и отправить его в юридический отдел.

— Отличная новость, — сказал Гэбриел.

Однако Розалинда обратила внимание на то, что на его лице радость не отразилась.

— Это означает, что я смогу вернуть тебе деньги, — добавила она.

— Деньги твои — это часть сделки.

Розалинда сразу сникла. Из-за брачного контракта и внезапного отказа Гэбриела от какой-либо близости между ними она начала чувствовать себя чем-то вроде ходячей матки. Конечно, Гэбриел заботится о ней и обеспечивает удовлетворение всех ее потребностей, однако теперь между ними нет ни нежности, ни привязанности.