Завоеватель

Было так темно, что Клэр едва могла разглядеть собственные руки, не говоря уже о дороге. Придется ей провести ночь в лесу в обществе неотесанного, невежливого рыцаря, лишившего ее удобной постели и горячего питья, чтобы облегать насморк и головную боль. Бернард упрям, а отец придет в состояние бешенства. Он, надо думать, даст выкуп, но она тоже поплатится, особенно, если пожар нанес большой ущерб, на возмещение которого уйдет много денег. Но огонь могли быстро потушить. Лошади находились вне конюшни и не мешали людям. Пожар устроил Бернард, но он побеспокоился о том, чтобы лошади не пострадали. С его стороны это добрый поступок. Но все же если бы Бернард сделал так, как она ему советовала, то она не сидела бы сейчас около костра с раскалывающейся от боли головой. Утром состояние ее снова ухудшится — в этом она была уверена. Клэр закрыла глаза и потерла пульсирующие виски. Господи, как же она устала, а отдохнуть негде.

Она услышала звяканье кольчуги у себя за спиной — это Бернард. Но она совершенно не ожидала, что он дотронется теплыми пальцами до ее затылка. Клэр умиротворенно опустила голову и подчинилась умелым круговым движениям его рук: он легонько надавливал кончиками пальцев на больные места, и боль отступала. Эти магические прикосновения подействовали не только на ее голову: у Клэр стали зудеть соски, а внизу живота разлилось тепло.

— Тебе лучше? — спросил он.

Голова больше не болела, но зато заныли те места, которым болеть совсем не положено. Господи, да ей нравятся эти ноющие ощущения! Но грешно желать мужчину, который не является твоим мужем. Мало того — ей следует считать Бернарда своим врагом.

Если верить его словам, то она была обещана ему как часть награды. Случись это, она стала бы его женой, спала бы с ним в одной постели и ощущала бы на своем теле его руки.

Она будет женой, но не Бернарда, а Юстаса Маршалла. Интересно, ласки Маршалла так же на нее подействуют?

— Клэр? Ты заснула? — раздался голос Бернарда.

Она покачала головой. Он убрал руки.

— Нет, я не сплю, но теперь, когда боль прошла, я, возможно, засну.

— Это хорошо. Постарайся как следует отдохнуть, так как завтра предстоит тяжелый день — нам придется удирать от стражников, которых твой отец на рассвете пошлет вдогонку.

Упоминание об отце сразу же заглушило все чувственные мысли о человеке, который ее похитил и подверг опасности. Странно, почему она ни разу не ощутила эту опасность и даже не испугалась, за исключением тех мгновений, когда Бернард скакал прямо на ворота? Тот страх ей еще долго будет сниться.

— Куда ты собираешься ехать? — спросила она. — Возможно, завтра ты избежишь встречи с людьми отца, но они все равно тебя поймают.

Бернард уселся с ней рядом.

— Это в том случае, если я не поостерегусь. Легкомысленность не входит в мои планы.

— А у тебя есть план?

— Кое-что я придумал. Прежде всего, нам необходима еда и крыша над головой. Затем я должен найти способ передать Сеттону мое требование о выкупе. Надо отыскать такое место, где может произойти обмен. После этого ты вернешься в Дассет, а я… получу выкуп и куплю землю… подальше от Дассета.

Она недоверчиво покачала головой.

— Это не так-то просто, Бернард.

— Знаю. Любой план может измениться.

— Или провалиться. Достаточно вспомнить, что случилось сегодня вечером.

Он удивленно посмотрел на нее, а она продолжала:

— Я не все продумала сегодня. Мои мысли были заняты только одним — освободить тебя.

— Ты преуспела и освободила меня.

— И при этом сделалась твоей пленницей. Такого я не могла предвидеть.

— Ты просто не могла это знать, так как я сам об этом не думал до тех пор, пока мы не оказались в конюшне.

— Злополучное решение.

— Посмотрим.

Клэр воздержалась от замечаний, поняв, что спорить с ним так же бесполезно, как биться о каменную стену.

К тому же утренние действия Бернарда ее не касаются — у нее свой собственный план, и она не собирается проводить еще несколько дней, бродя с ним по лесу.

Бернард сказал, что отцовские стражники с рассвета начнут ее искать и непременно поедут по этой дороге. Посему ей надо находиться здесь, чтобы не разминуться с ними. А пока что она намерена выспаться.

Клэр свернулась клубочком под плащом и натянула капюшон на лицо, чтобы не касаться щекой земли. Она закрыла глаза и приказала себе заснуть.

Услыхав звяканье кольчуги, она открыла глаза и увидела, что Бернард снял плащ и аккуратно сложил его.

— Подложи под голову, — сказал он, протягивая ей квадратный сверток.

Клэр сунула плащ под щеку и… тут же пожалела об этом. Ей ни к чему его доброта. Да и как теперь заснешь, когда плащ пропитан запахом Бернарда, а он и без того волнует ее?

Ему не следовало касаться Клэр, даже приближаться к ней не стоило. Но когда он увидел, как она трет виски, благоразумие его покинуло.