Завоеватель Парижа

— Мой молодой друг, как вы думаете, чьи это письма? Это письма ко мне Александра Павловича, когда он был еще великим князем. Он бы теперь дорого дал, чтобы этих писем не существовало на свете. А, вот это место. Слушайте: «не император, не благодетель своего отечества, а сущий злодей на троне». Это он об отце. Каков сыночек. А вот еще и опять же обращено ко мне, датировано январем 1801-го года «Я вам пишу мало и редко, потому что я под топором». Это Александр Павлович опять же имел в виду своего отца. Занесенный топор — это император Павел собственной персоной. Меня тогда, признаюсь вам абсолютно честно, слова эти поразили и смыслом своим и степенью доверия мне великого князя. Все изменилось, милый мой Пушкин. Я не верю государю. Ни на гран не верю. Но тогда все было иначе…

Пушкин был предельно возбужден, но взгляд его был ясный и чистый. Неизвестные исторические факты его всегда возбуждали, заставляя мозг работать с особой интенсивностью (у него вообще был особый вкус к истории). Ланжерон, довольный произведенным впечатлением, продолжал. Говорил он доверительно и крайне просто, совершенно без всякой патетики:

— Вот как он мне писал. Он обращался со мною как со своим другом, все мне поверял, — зато я был ему предан. Но теперь, право, я готов развязать мой собственный шарф.

Пушкин с полным пониманием улыбнулся. Он слегка дрожал. Глаза его лихорадочно блестели. По свидетельству очевидцев, заговорщик Федор Скарятин задушил императора Павла собственным шарфом. И теперь губернатор, который вот-вот должен был уйти в отставку, открыто уподоблял себя цареубийце. Пушкин был потрясен и одновременно и одновременно восхищен. Теперь он готов был выслушать разом хоть все трагедии графа Ланжерона.

Ланжерон учредил первое в Одессе высшее учебное заведение — Ришельевский лицей (1817 год), народное училище для девочек (1817), греческоекоммерческое училище (1819). Он основал первую в Одессе газету(«Messager de la Russie mèridionale»): это были малого формата листки, наполненные, в основном, коммерческой информацией; впрочем, был там и отдел политической хроники.

Именно при Ланжероне в Одессе было разбит ботанический сад, началось строительство Приморского бульвара, и было введено порто-франко, то есть город стал зоной беспошлинной торговли (1817). Вольный порт выработал свои формы общественного быта. Таможенная черта порто-франко отделяла Одессу от всей остальной империи и освобождала ее от характерных признаков деспотии.

Ланжерон был гроссмейстером одесской масонской ложи «Понт Еквсинский», куда он привлек множество чиновников из своей администрации.

Картинка. ТАЙНЫ ВИШНЕВОГО ШКАФА

На улице адмирала де Рибаса (всем известная Дерибасовская) располагался знаменитый Ришельевский лицей — интеллектуальная сокровищница Одессы. Прямиком же напротив лицея находилась ресторация Оттона, самая фешенебельная и дорогая в Одессе (на ней громадными золотыми буквами было выведено: César Automne restaurateur).