Завоеватели. Как португальцы построили первую мировую империю

Когда новости о пресвитере Иоанне дошли до Мануэла весной, он отправил радостное письмо папе римскому. В июне 1521 года король всенародно объявил о скором разрушении Мекки и захвате Иерусалима. Однако эти планы были далеки от действительности. Мануэл еще не знал, что, как бы внушительно ни выглядел Давид II и какое бы ни производил впечатление, он вовсе не был тем всесильным королем, чье великолепное изображение украшало средневековые карты. При ближайшем рассмотрении оказалось, что эфиопы не в состоянии совершить атаку на мусульманский мир — ни с экономической, ни с военной точки зрения. Наоборот, их со всех сторон осаждали мусульманские враги. Когда Давид был убит в сражении в 1540 году, только героическая экспедиция из четырехсот португальских добровольцев помогла спасти христианскую Эфиопию. Лицо пресвитера португальцы увидели не сразу, и так же постепенно за первый век новых географических открытий развеялись прежние средневековые мифы о мироустройстве и старинные истории, раньше считавшиеся непреложной истиной, — например, рассказы о людях с собачьими головами и птицах, которые могут проглотить слона. Теперь на смену легендам пришли эмпирические наблюдения в области географии, климатологии, естественной истории и культуры. Все это способствовало наступлению новой эпохи — раннего Нового времени.

Мануэл умер в декабре 1521 года. Хотя тогда об этом никто не подозревал, но его планы организовать крестовый поход провалились, еще когда Албукерк потерпел поражение у стен Адена. Треск ломающихся лестниц символизировал крушение надежд короля. А после отставки и смерти губернатора ситуация только усугубилась. Албукерка по очереди сменили три робких и нерешительных последователя, ни один из которых не обладал стратегическим чутьем. Лопо Соарес де Албергария, которому был выделен большой флот, отказался от предложения шейха построить в Адене форт, объяснив это тем, что не получал такого приказа. Затем новый губернатор провалил атаку на Джедду. «Самая печальная и прискорбная трагедия из всех, — вынес вердикт Жуан де Баррош. — Ни до, ни после не доводилось видеть ничего подобного — огромный флот погиб без боя». Но на этом промахи губернатора не закончились. Он отказался от нововведений Албукерка, упразднив профессиональные обученные войска и вернувшись к прежним порядкам. Кроме того, Албергария смягчил запрет на частную торговлю, который был основной причиной конфликтов Албукерка с местными индийскими войсками. Албергария поощрял капитанов, занимающихся пиратством и думающих лишь о собственном обогащении. Обострилась коррупция, участились случаи злоупотребления властью.

Удары один за другим сыпались на масштабный проект Мануэла. В 1515 году его армия в Марокко, благодаря которой король планировал взять исламский мир в клещи, потерпела разгромное поражение. Супруга Мануэла, королева Мария, самая горячая сторонница его грандиозных планов, скончалась в 1517 году. В том же году правящая династия мамлюков прекратила существование. Оттоманский султан Селим Мрачный разгромил их армию и повесил последнего правителя на воротах Каира. Теперь у португальцев появился гораздо более сильный и опасный мусульманский противник в Индийском океане.

В лице Алмейды и Албукерка Мануэлу посчастливилось приобрести двух неподкупных и преданных командиров. Албукерк, к тому же, был одним из величайших завоевателей и создателей империй в мировой истории, обладавшим удивительным чутьем. В его распоряжении было всего несколько тысяч человек, ограниченные ресурсы, источенные корабельными червями суда — и смелые амбиции. Несмотря ни на что, Албукерк выстроил для Мануэла целую империю в Индийском океане и возвел целую сеть укрепленных военных баз — фортов. Португальцы потрясли мир. В Европе никто не верил, что эта маленькая страна, всегда находившаяся на вторых ролях, сумеет совершить решительный рывок на восток, соединить два полушария и построить первую всемирную империю. В связи с этим естественным кажется вопрос, почему король Кастилии, Франции или венецианская синьория не отправили туда своих людей, после того как да Гама впервые высадился в Каликуте. Только португальцы могли это сделать благодаря тому, что приобретали знания многими десятилетиями и, находясь на задворках Европы, понимали, что новые открытия могут служить инструментом государственной политики.