Завтра

А эта ступень приземлится. И скоро,

Где раньше лишь только осока цвела,

Площадки коснутся стальные опоры,

Она приземлится, как здесь и была.

Её заберут и почистят от гари,

Проверят конструкцию и корпуса.

И снова подбросит она, как в угаре,

Себя вместе с грузом наверх, в небеса.

Соблюдается логика базовая –

И ступень наконец многоразовая.

Вот к афелию мчится ракета,

Звёзды смотрят, и видится, как

Рядом с ними висит та планета,

Красной точкой пробившая мрак.

То Марс – давно забытый бог войны,

Чьё имя носит Самый Новый Свет.

Здесь дни светлы и ночи холодны,

И всё имеет светло-бурый цвет.

Здесь горы не сравнятся с Эверестом,

Здесь впадины, похожие на раны.

Как жёстко поступили с этим местом

Давнишние кровавые тираны!

Иль не было их всё же, но обидно

Смотреть на эти гиблые равнины.

Возможно, нам пока ещё не видно,

Что это всё останки и руины?

А может, там когда-то жили люди,

Мечтавшие о мире и о чуде?

Теперь вокруг одна лишь пыль,

Стоят потухшие вулканы,

Стоит в морях безводных штиль,

Кругом песчаные туманы.

Ну и пускай, что жизни нет!

От этого нам только проще.

В пустынях ищем мы ответ,

И марсоходы роют толщу.

И вот в один из местных дней,

Какой-то робот неуклюжий

Копнул по глупости своей

Положенного плана глубже.

И струйка из-под грунта вышла,

Исчезнув сразу навсегда.

А мир сенсацию услышал:

"На Марсе жидкая вода!"

И смоют ей с планеты смерть;

И зацветёт земная твердь…

Но вот и корабль уже на орбите,

Не так далеко оказалась она.

Диспетчер из ЦУП говорит: "Отдохните,

Начальная стадия завершена.

Теперь остаётся лишь ждать,

Когда дозаправка прибудет.

Ближайшая – дней через пять,

Остальные ждут на маршруте

(Миссию помнят они свою,

Но мир наблюдает и пресса).

А сейчас я добро вам даю,

Чтоб покинуть взлётные кресла…"

И всех накрывает свобода.

Отсутствие всяческих сил –

Ближайшая жизнь на полгода.

Пусть каждый об этом просил,

Это лишь земные грёзы –

Космонавтам мало пользы.

Перед окнами туча народа,

Радость на лицах сияет.

Яркий блеск внеземного восхода.

Зайчик по стенам гуляет.

Весь сине-зелёный и облачный шар

Закрывает собой пол-обзора,

За ним разгорается белый пожар,

Освещает моря и озёра.

Там, где пока что нет света,

Виднеется много огней.

Третья от Солнца планета!

Есть каждому место на ней.

Но люди бросают её навсегда,

Будто срок пребыванья истек.

Без страха они вместе рвутся туда,

Где ни разу не был человек.

И свершения ждут, а пока

Проплывают внизу облака.

II часть

Дневник капитана

День первый

Сначала был внутренний трепет,

Как будто наверх первый раз.

Кругом новобранческий лепет:

"Скорей бы, скорей бы на Марс!"

И я тоже хотел поскорее,

Нетерпение брало своё.

Но мы первые, можно ль сложнее –

Страх и совесть за душу берёт.

А потом, когда мы отъезжали

(Город в память запал навсегда),

Руки тем, кто остался, пожали,

Запасным, чей билет не сыграл.

Две недели на том космодроме,

Пять последних прощальных минут.

Как в какой-то искусственной коме,

Заходил я в отсеки кают.

Потом все инструкции выполнил,

И взрыв подо мной тянет вверх.

Все мысли беспамятно выпали,

Как, наверно, у многих, у всех.

Полёт шёл нормально, без кочек,

Все приборы моргают: "Окей".

И к вечной, но солнечной ночи

Мы неслись всё быстрей и быстрей.

Сейчас наступил уже вечер,

Он искусственный, больше никак.

Молчит, притаившись, диспетчер,

Гаснут лампы, теперь полумрак.

Надо спать, завтра много работы.

Надо легче вставать по утрам.

Я любил раньше эти полёты…

Мой последний вот этот, к мечтам.

День пятый.

Лишь сейчас ощутил я начало.

Всё взаправду. Да, мы улетели.

Эта мысль меня раньше встречала,

Но теперь я всё понял на деле.

Остальные пока слишком рады,

Невесомость – весёлая штука.

Им ещё пообвыкнуться надо.

То, чего не хватает нам, – скука.

Сегодня танкер первый прибыл,

Стыковка прошла автоматом.

Снаружи красиво бы было

Смотреть – аппарат с аппаратом

Сближаются медленно, низом

Друг к другу повёрнуты чётко.

Всё движутся ближе и ближе,

Меж ними уж малая щёлка.

И ещё б характерный щелчок,

Жаль в космосе нет совсем звука.

Ну а дальше по трубам течёт

Горючее. Славься, наука!

Его пока нам хватит до Луны.

Конечно, можно – серые пейзажи.

Но всей командой мы убеждены

В том, что до Марса доберёмся даже!

День тридцатый.

Четыреста тридцать витков позади

И столько же точно рассветов, закатов.

Счёт дней достигает своих тридцати,

С Землёй уже надо прощаться, ребята.

Баки заполнены, дельты хватает,

И делать нам нечего больше у дома.

Команда с волнением ожидает

Отлёта, мечтой и надеждой ведома.

Нам осталось немного, может быть час,

Вот выйдем мы скоро на координаты…

Хватит думать об этом, важно сейчас

Запомнить все эти рассветы, закаты.

Можно будет попозже, издалека,

Но тогда станут коротки руки.

В оконце я вижу – синеет река,

По-моему, где-то в Кентукки.

А я никогда не умел рисовать,

И от этого очень обидно.

Не выйдет так просто вот взять и заснять,

Как заснимешь того, что не видно?

День тридцать первый.

Какое-то странное чувство,

Знакомое всем колонистам.

Уходить навсегда – искусство,

Я решился на это быстро.

Не знаю почему сейчас, а не раньше,

Наверное, пройдена какая-то точка –

В ту жизнь не вернёшься, жизнь новая дальше.

И сегодня минула прескверная ночка.