Завтра

Я вышел в коридоры, пойти "прогуляться",

Какие-то скользкие были грёзы.

Среди тишины мне пришлось оказаться,

Где слышал я чьи-то горькие слёзы.

День пятьдесят третий.

Она смотрит в упор с укоризной,

Говорит: "Ты что меня бросил?"

Словно маму ребёнок капризный

Всё просит, и просит, и просит:

"Вернись, ты устал от работы,

Вернись, без тебя будет лучше.

Вернись, не нужны те высоты,

Вернись, хватит маяться чушью".

А звёзды вокруг разрежённо сверкают.

Стекло помутнело от выдохов частых.

Во сне или в детстве, я снова летаю,

Не видя при этом ни зги, ни пространства.

Я вижу все эти холодные блёстки –

Как бисером на антрацитной бумаге.

Их речи не слышны, но бойки и хлёстки,

А взгляд лучезарней, чем золото в драге.

Сон не идёт – хоть заламывай руки,

Истлели все мысли прошедших событий.

Передо мной пляшут странные звуки,

Рождённые видом полночных открытий…

День пятьдесят четвёртый.

Если коротко – полный аврал,

Я сегодня весь день на иголках.

Вентсистема накрылась, не врал

Этот Мёрфи в каких-то книжонках –

Случается худшее, просто кошмар.

Я писал вчера эти записки,

Заметил, как пыль собирается в шар.

Не заметил бы… Ох, было близко…

И на Землю тут же депеша,

А там ничего и не знают.

Какая-то злая насмешка,

И датчик никак не мигает.

Разобрались потом понемногу,

Обозначили чётко проблему.

Но решение сразу не могут

Объявить. Говорят: "Не система,

А программная это ошибка".

Ладно, хоть обозначили сроки –

Завтра утром – конечно, не шибко,

Но сойдёт, экипаж хоть не в шоке.

Продуваем вручную пока что,

Кислород поступает нормально.

Ох, мы этой вселенной покажем,

Как срывать человечества планы!

День девяностый.

Прошли примерно треть пути,

Что, кажется, не так уж плохо.

Никто нам воду не мутит,

И этим движем мы эпоху.

Что ни день, то рекорд –

Удаляемся дальше и дальше.

Что там этот Конкорд,

Наша скорость и цифрами краше.

Но всё-таки долго, конечно.

Пока что – издержки профессии.

Заоконный сумрак кромешный

Бесконечной давит прогрессией.

И во времени мы отстаём –

До Земли две минуты сигналу.

Хоть все трудности нам нипочём,

Информации всё-таки мало.

Мы ждём всей душой и всем сердцем,

Когда наконец-то прибудем.

Когда распахнувши все дверцы,

Подарим открытия людям,

Когда на примере докажем,

Что мир бесконечен, не меньше.

И каждому это покажем.

Так будет, но будет в дальнейшем.

День сто сорок пятый.

Что-то редко пишу я дневник,

Дни летят без каких-то зацепок.

В них ни тайн, ни интриг,

Ни сюжетов из книг,

А командный дух силен и крепок.

Но хорошего мало в пути:

Невесомость нам давит на нервы,

Концентрат развести,

В день по дозе ввести –

Радиация – вот доля первых.

У меня ухудшается зренье,

Подавляется иммунитет,

Я слабею – подводит давленье.

Аппетита практически нет.

Бывает, что прячемся все мы

От бушующих малых частиц.

Нам даже от Солнца проблемы,

И тут снова спасительный шприц.

МКС… Вот тогда было проще,

Ведь Земля всё же радует видом.

А сейчас в той космической толще

Ничего, звёзды чёрным залиты.

День сто шестьдесят седьмой.

Разбиты надежды об стену,

"Новые люди" – враки.

И в нашем полёте бесценном

Не обошлось без драки.

Не знаю, как это случилось,

Теперь разбираем постфактум.

А кровь из виска-то сочилась –

Да, наверное, неприятно.

А они понимают сами,

Что мы здесь не ради хохмы?

Они повредились умами?

Что, если они подохнут?

Ослабленные организмы

Нашли в себе силу глупости.

Отныне, вовеки и присно

Весь мир наполнен иудностью.

Ну и что теперь с ними делать?

Себе ничего не сломали.

Мне стоит найти в себе смелость?

На Землю мы не сообщали.

Ведь это моя лишь промашка,

И вот, ничего не попишешь.

Всем очень от этого тяжко…

Жалеть себя хватит. Выживешь.

День сто восьмидесятый.

Придётся ли на Марсе строить тюрьмы?

Ведь мы несём с собой себя самих.

И мы, как в бесконечном яром штурме,

Бежим, не замечая остальных.

А люди не меняются так быстро,

Как гоним наш технический поток…

Мы новый мир, допустим, вместе выстроим

И заучим полученный урок.

Но не уйдём от этого так сразу мы,

И снова будут те же прецеденты.

Найдут учёные секреты разума,

И станут профессурою доценты.

А что сейчас нам остаётся здесь пока?

Коробка до прилёта на пустыню.

Я вижу каждый день земные облака,

И это мне моя Земля отныне.

День сто восемьдесят пятый.

Проснулся утром, даже имени не помня.

Глаза протёрши, огляделся, понял где я.

Воды из трубочки я после отпил томно

И вылетел. Не помню, но была идея.

Как вдруг со всех сторон весёлый гомон.

Ребята нарядились ярко, без сомненья.

На мой немой вопрос ответив хором,

Ребята дружно прокричали: "С днём рожденья!"

Я подсчитал года собой прожитые –

Да ладно уж, неужто юбилей?

Живёшь, и получается событие.

Все радостны, и на душе теплей.

И вижу двух – один, второй – подранок,

Глазами в пол, похожи на мотыги.

Вручают мне завёрнутый подарок.

Я развернул, а там две тусклых книги.

Тогда я посмотрел на них сурово,

Сказал им: "Поняли, что с вами было?"

Они кивнули виновато-ново.

Я обнял их со всей уставшей силы.

День двести шестнадцатый.

Ночь не даёт никак искомого покоя,

И время тянется совсем неторопливо.