Завтра были письма

– Ты знаешь, у датчан дивная природа, но что касается еды – они абсолютно безграмотны! Так что деликатесы берем с собой, а там будем покупать только молоко, овощи, фрукты, хлеб. Я все продумал. Даже купил нам красивые салфетки и на всякий случай уже запаковал красивые бокалы для вина. Вино нужно пить из достойной посуды.

Слава радовалась предстоящему отдыху. Устала, хотелось моря, солнца, покоя. Хотелось все наконец обдумать, причем не торопясь. Три недели, как же это хорошо!

Чтобы не раздражать Майера, из вещей она по большей части взяла то, что он ей дарил. Брюки, рубашки. Подумав, все же бросила в чемодан нарядное черное платье, туфли на каблуках и теплый спортивный костюм для дома. Кто его знает, что там да как.

* * *

Майер встречал ее в аэропорту Мюнхена на роскошном красном «Порше». Номера действительно начинались на две заглавные буквы: N и S. И это было вызывающе красиво. Слава даже зажмурилась от удовольствия! Начинается ее новая роскошная жизнь.

Каждый раз, когда они давно не виделись, Слава с радостью кидалась в объятия Норберта. Красивый, хорошо одетый респектабельный иностранец. В Майере мгновенно угадывались порода и деньги. А ведь он прав: не нужно носить вещи с большими медузами «Версаче» или лейблами от «Дольче&Габбана». Дорогая простота – это про Майера. Он постоянно втолковывал Славе – ничего вычурного. Все просто, незаметно. Ткань скажет сама за себя, крой – сам за себя.

И Слава соглашалась со своим другом, он прав. Но только она ведь женщина, навсегда запаковать себя в бежевые брючки ей никак не хотелось. И потом, у человека всегда должен быть выбор. Вот он ей рассказал, как надо, хорошо, она запомнила. А теперь она пойдет и сама купит. Точно по его советам.

Но все, что ею покупалось, всегда встречалось разочарованной и слегка искривленной гримасой на лице Майера.

– М-да… – в лучшем случае комментировал он.

Слава пыталась подавить в себе глухое раздражение. Выходит, он самый умный, она совершенно без роду без племени, ничего не соображает? Так не бывает!

Слава задумывалась: а как она собирается жить в Германии? С кем будет общаться? Она общительный и позитивный человек. Не просто любит по выставкам ходить, а любит шумные компании, с песнями и с танцами, любит девичники, в конце концов. С кем ей здесь общаться? Где она найдет тех девочек? А Майер не собирался вводить ее в свой круг, знакомить со своими друзьями. Или у него их не было? Вроде бы были… Не знакомил, нет, опять заводил ту же песню:

– Лисенок, у нас все впереди, ты приезжаешь так редко. И еще тратить время на встречи не пойми с кем.

– Но мне же нужно понимать, смогу ли я жить в этой среде?!

– А тебе не нужно понимать. Твоя среда – это я. Я же тебя устраиваю?

– Да… – Слава опять не решалась расставить все точки над «i», сказать, что жизнь – это не только семья.

Глава 42

До места доехали достаточно быстро. «Порше» мчался по гладким европейским дорогам с бешеной скоростью. Славе он не показался чем-то ну совсем другим по сравнению с ее родной «девяткой».

Вслух она, конечно же, свои крамольные мысли не высказывала. Как только можно сравнивать?! Ну так ведь объективно: подвеска жесткая, места в машине мало. Еще и голову печет. Ну, это она уж слишком: Норберт же хотел прокатить свою даму с ветерком, вот и бейсболку купил под цвет машины – красную. Да, Слава должна быть благодарна… Именно этого ждет от нее ее немецкий друг. Благодарности.

И Слава изо всех сил пыталась широко улыбаться и не показывать, что ее давно уже укачало и слегка подташнивает.

* * *

Равнины и ветряные мельницы в лучах солнца смотрелись исключительно позитивно, и Слава неслась навстречу новой жизни.

Она никогда не была в дюнах, видела их только в знаменитейшем сериале «Долгая дорога в дюнах». В памяти запечатлелось: солнце, ветер в волосах главной героини, когда она с платочком в руках спускается к морю, печальный взгляд, огромные глаза и волевой рот.

Известная латышская актриса Озолиня (и ее героиня Лаура) влюбила в себя все население бывшего Советского Союза. Фильм был полон чувств и природы. Пусть северной и сдержанной, но сколько же в том фильме было страсти! И еще воздуха, простора и удивительного запаха сосен и смолы, будто бы струящегося с экрана.

Место, в которое привез Славу Майер, оказалось другим. Бесконечная ровная долина, покрытая мягкими мхами, низкие одноэтажные домики, стоявшие поодаль друг от друга. Знакомым оказался лишь ветер. Моря видно не было.

– А море?

– Рядом, два километра всего.

– Ты же говорил, что видно из окна?

Неожиданно Майер бросил чемодан.

– Тебе не нравится? Я так старался, а тебе не нравится?

– Ну почему же не нравится. Очень даже нравится… – Слава начала запинаться. – Просто ты говорил, что море плещется под окнами.

– А что, два километра – это далеко? Я не понимаю, что тебя не устраивает? Я сегодня всю ночь не спал, нервничал, паковал машину, проехал шестьсот километров. А ты теперь предъявляешь претензии.

Майер открыл багажник и начал лихорадочно изымать коробки.

– Если тебе все это не нужно, мы можем немедленно уехать.