Завтра наступит вчера

— Да-да, честное слово! У меня прабабка была турчанка, а прадед — есаул, кубанский казак. В одном из походов он взял в плен молоденькую турчанку, дочь богатого ювелира, и, покоренный ее красотой, привез с собой. Казаки окрестили полонянку в православие, и прадед на ней женился. Ей было шестнадцать, ему — тридцать пять. О, это романтическое предание нашей семьи! — мечтательно улыбнулась турецкая правнучка. — А в тридцатых годах в Москву приехала моя мать. Здесь она встретила своего будущего мужа, моего отца. Золотую свадьбу в прошлом месяце отмечали.

— Поздравляю!

— Спасибо.

— Да-а-а, — протянула казачий потомок, разбавленный турецкой кровью, — это не я — это судьба вам помогает. — И лукаво добавила: — А вернее, турчанка, моя прабабка с небес. Давайте ваши паспорта. Есть у меня один резерв. Через две недели приходите. Сама вас распишу. А вообще, если честно, мечтаю в Турции побывать, — со вздохом призналась она. — Интересно, аукнется во мне прабабкина кровь или промолчит?

— Если надумаете — звоните, постараюсь помочь, — ответил Юрий. И добавил: — Спасибо вам! Права была старушка.

— Какая старушка? — удивилась Роксана Петровна.

— Неважно. Извините, что ограбил вас больше чем на пять минут.

— Добровольный отказ от собственности не есть ограбление! — рассмеялась Роксана Петровна. — Заполняйте бланки. Можете здесь, оба — своей рукой.

Давно так не веселилась Юля, слушая его рассказ.

— Сама предложила заполнить оба бланка?! Одним почерком? — не верила она своим ушам. — Но ведь это против правил!

Правила сочиняют люди, Рыжик. Они же их и нарушают.

— Не нарушают, а очеловечивают, — важно отредактировала дипломата киношница.

— Умница! — чмокнул ее в макушку Юра. — Садись в машину, подброшу тебя в Останкино, а потом поеду на работу.

— А потом? — невинно поинтересовалась Юля.

— А потом встретимся и отметим сегодняшнее событие; Идет?

— Идет! — восторженно согласилась «умница», пристегиваясь ремнем безопасности. — А мы правда будем жить в Стамбуле?

— Правда! Самая что ни на есть.

«Sic itur ad astra!»[21] — подумала Юля и, блаженно вздохнув, закрыла глаза.

* * *

— Девочки, а я замуж выхожу.

— Что-о-о?! — разом поперхнулись «девочки» и закашлялись.

— О Господи! Ну что ж вы так реагируете? — испугалась Юля, легонько поколачивая их по спинам. — Что такого я сказала? Нормальное дело, миллионы женятся — и никто не захлебывается при этом.

— Нет, ты слышала, Лар? — шутливо возмутилась Васса. — «Миллионы женятся»! Миллионы — не ты! И по крайней мере половина из них не объявляет о своей женитьбе вот так, с бухты-барахты, за чашкой кофе. То-то я смотрю — другая ты! И все помалкивает, помалкивает. Мне б самой догадаться, что у Батмановой роман, а я все глазам своим не верю, уши подставляю — наивная. А в уши — молчок, ни словечка.

— Вась, ну что ты на нее напала? Сама же все время говоришь: кто слишком торопится, застревает в пути. Ты же знаешь, иногда лучше скрыть до времени, чем потерять навсегда. Любовь не терпит суеты, правда, Рыжик?

— Эт-точно, — вздохнула Васса, — прости, Юлька старею, сварливой становлюсь. — Она ласково погладила Юлину руку. — Это замечательно! Я тебя поздравляю, солнце мое! Надеюсь, он тебя достоин.

— Я тоже поздравляю тебя, Рыжик! — добавила Лариса.

— Спасибо, девочки! — улыбнулась им Юля.

Она пропустила тираду обалдевшей от новости Вассы мимо ушей. Понять ее обиду легко. Действительно, у них никогда раньше не было тайн друг от друга. Но Лариска права: наверное, она просто спешкой боялась сглазить свое счастье. Не хотелось ей обсуждать Юру — ни с кем, даже с Васькой. Не хотелось — и все тут!

— Спасибо, Василек. Я правда очень счастлива сейчас, девочки. Он — замечательный.

— Он мне уже нравится! — авторитетно заявила Васса. — Если из-за него ты так сияешь, я его почти люблю. Обещай, что буду крестной матерью.

— А как его зовут? — спросила Лариса.

— Юра, Юрий Забелин.

— Надо же! — восхитилась Васса. — И имена-то ваши как подходят! Вот только твоя фамилия позвучнее, ну да Забелина тоже неплохо будет. А он кто?

— В смысле? — не поняла Юля.

— Работает или учится?

— Работает, в МИДе.

— Большим человеком может стать, если постарается! — заявила Васса, допивая кофе.

И они обе не заметили, как слегка изменилась в лице Лариса.

— Только, Васечка, вряд ли ты станешь крестной, — заикнулась невеста. Ее блаженная улыбка и виноватая интонация никак не вязались друг с другом.

— Как это? — вытаращилась на неё Васса.

— Мы будем жить в Турции. Его направляют в наше консульство в Стамбул, — пояснила она и торопливо добавила: — Только не говорите потом, девочки, что я вас не предупреждала.

Второй раз «девочки» обошлись без Юлиной помощи — обслужили себя сами. Дружно похлопав друг друга по спинам и отдышавшись, они уставились на копилку сюрпризов. Этот кашель, кстати, прошел быстрее — видать, уже адаптировался к новостям непредсказуемой подружки.