Завтра, послезавтра…

Караван выглядел так: впереди ехали Вито Петроне и де Систо, освещавший фонарем дорогу; сзади, на муле вдовы Дабрайо, ехали Феличе и закутанный в одеяло Джузеппе, которого крепко привязали, чтобы он не свалился. Замыкал колонну Франческо на муле соседа. В руке он держал фонарь.

Все село высыпало на улицу проводить их в дорогу. Все беспокоились, как они доберутся до города по глубокому снегу.

«Когда караван миновал мост и спустился к оврагу, мы в последний раз увидели черных мулов и три мигающих огонька, потом все исчезло в пелене снега. Ко мне подошла Тереза. Теребя черную шаль, она со слезами в голосе сказала:

— Сальваторе пропал…

«Нашла время разыскивать брата! — подумал я. — Сейчас главное — Джузеппе живым до города довезти».

Но я ошибся. Терезе было о чем беспокоиться. Мы пошли прямиком к дому Кармелы.

— Ну, рассказывай, что случилось с Сальваторе.

— Он… он… — Тереза залилась слезами.

Я ни разу не видел, чтобы Тереза плакала. Все время она держалась молодчиной. И когда умер дедушка, и когда Коланджело осыпали ее ругательствами. Меня восхищало ее молчаливое мужество. А теперь она плакала навзрыд.

— Что случилось?

— Сальваторе сказал, что это он виноват.

— В чем?

— Что Булыжник умирает.

— Как? Почему?

Из отрывистых объяснений брата Тереза поняла, что Сальваторе считает, что это он накликал беду на Джузеппе.

Тереза посмотрела мне прямо в глаза. В ее взгляде был страх, растерянность. Мне почему-то припомнился день, когда разыгралась буря и мы впервые без слов объяснились друг другу в любви. Тогда она тоже просила меня помочь Сальваторе, снасти его от темной власти колдовства и заклятий, от веры в сглаз и прочую чертовщину.

И что же? Дядюшка Винченцо победил. Сальваторе поддался суевериям, он считает себя виновным в болезни Булыжника. Он мстил за убийство Роккино, и случай сыграл с ним злую шутку. Джузеппе может умереть.

— Где Сальваторе?

— Удрал. Я повсюду его искала и не нашла.

— Пойду сам поищу.

Я должен, обязан его найти, хотя теперь уже поздно, наверное, слишком поздно. Уж очень долго Сальваторе носил в душе страшную тайну, и кто знает, какие мысли мучили его. Будь на моем месте Вито, он наверняка бы отыскал мальчишку. Где же он может быть?.. В лесу, конечно, в лесу! Ведь там они с Пассалоне нашли клад и там прятали Роккино. Сальваторе надо искать только в лесу».

ПОМОЩЬ ПРИШЛА ВОВРЕМЯ

Антонио хотелось, чтобы голос его стал так же неотразим, как зов лесных фей. Тогда Сальваторе не выдержал бы и вышел из своего убежища. Антонио все зовет и зовет, но Сальваторе не отвечает.

«Это меня зовут? Кто это? А, учитель дон Антонио. Что ему от меня надо? Я, Сальваторе Виджано, не могу выйти, ведь это я убил Булыжника, по моей вине он лежит теперь мертвый. Я видел, как они ехали на мулах, на трех черных мулах. Средний вез Булыжника, ни живого ни мертвого. Вез туда, откуда никто не возвращается. И это я его погубил».

— Сальваторе, Сальваторе!

«Уж не утонул ли он в снегу, вон сколько намело!»

— Сальваторе, Сальваторе, где ты?

«Как заставить его отозваться? Может, он меня и не слышит вовсе? Что ему сказать? Что я все знаю. Нет, скажу, что мне нужно с ним поговорить об одном важном деле. Нет, он не маленький, нечего его сказками заманивать».

«Как здесь холодно и темно! — в страхе думает Сальваторе. — Учитель хороший, умный, может, он меня спасет. Конечно, спасет! Надо только его попросить».

— Сальваторе, Сальваторе! Я к тебе на помощь иду!

«Зачем я это сказал? Теперь все пропало!»

«Антонио зовет меня. Он хочет мне помочь, он хороший, он все может, он ведь ученый».

— Сальваторе, Сальваторе, вылезай!

И Сальваторе не выдержал. Он выскочил и бросился к дону Антонио.

«Как он дрожит, бедняга! Смогу ли я ему помочь, сам не знаю. Но пока надо отвести его ко мне домой».

Сальваторе молча идет за доном Антонио.

— Входи, входи, садись у огня, грейся.

Теперь он немного обсох, но все еще не может прийти в себя и весь дрожит.

— Я видел, как его везли.

— Кого?

«Я-то отлично знаю, о ком он говорит. Но хочу услышать от него самого».

— Булыжника… Он умер?

— Нет. Он сильно заболел, и отец с братом повезли его в Стильяно, в больницу.

— Значит, он не умер?

— Нет.

— Все равно ему теперь уж не жить.

— Почему? Что ты такое говоришь?

Сальваторе низко опускает голову, еле шевелит посиневшими губами, лицо его пылает.

— Я… я наслал…

Он умолкает. «Это великая тайна, и горе тому, кто ее откроет. Нет, ни за что не скажу!» — думает Сальваторе.

Дон Антонио понял, что Сальваторе ничего больше не скажет. Он боится мести злых духов.

— Ты наслал на него порчу?

Он удивленно вскидывает на учителя глаза:

— Как ты узнал?

— Я все знаю. Ты хотел умертвить его своей ворожбой? Сальваторе задрожал еще сильнее и чуть не потерял сознание. Антонио дал ему выпить немного вина.

— Все это сказки, ложь. Сколько раз я говорил вам, что нечего верить россказням твоего дедушки.

— Так ведь Джузеппе заболел.

— Это совладение, чистая случайность. Теперь его уже отвезли в больницу, и доктора, такие же люди, как мы с тобой, непременно его вылечат.

— Нет, он умрет. Я знаю, умрет. — В голосе Сальваторе звучит отчаяние.