Завтра, завтра, завтра

Двери закрылись, и поезд умчал Сэди к нужной ей станции. Сэм взглянул на дискету. «Тебе решать», – прочел он написанное от руки название. Этот почерк Сэм узнал бы из тысячи.

Вечером, вернувшись домой, он решил не торопиться с установкой игры и положил дискету рядом с компьютером. Соблазн побыстрее начать игру, как Сэм обнаружил, явился отличной движущей силой, заставившей его наконец-то приняться за научный доклад, с написанием которого он тянул уже целый месяц, полагая, что таким образом можно потянуть и до конца каникул. Доклад наводил на него невыносимую скуку. Ему долго выкручивали руки, пока он не согласился взять тему «Альтернативные подходы к парадоксу Банаха-Тарского при отсутствии аксиомы выбора». И теперь он боялся, что взвалил на себя непосильный труд. Он начал подозревать, что математика, при всей его к ней явной предрасположенности, совершенно его не вдохновляла. Сегодня у него состоялся долгий разговор с Андерсом Ларссоном, научным руководителем с кафедры математики и несомненным кандидатом на Филдсовскую премию, и Андерс проводил его такими словами:

– Ты необычайно одарен, Сэм. Однако делать что-то хорошо и делать что-то с любовью – разные вещи.

Размышляя над этим, Сэм ел итальянскую пасту, взятую Марксом навынос. Маркс, как обычно, заказал слишком много, так что голодная смерть Сэму не грозила даже в отсутствие Маркса, собиравшегося на горнолыжный курорт в Теллурайд. Маркс попробовал и его увлечь своими каникулярными планами.

– Поехали, Сэм, не пожалеешь. Не беда, если ты не катаешься на лыжах. Большинство народу на этих курортах просто тусуется в барах да на горных склонах.

Сэм, у которого не хватало денег, чтобы съездить на каникулы домой, отвечал неизменным отказом на все подобные предложения, поступавшие от Маркса с завидной регулярностью. Отужинав, Сэм углубился в чтение статьи о теории нравственного развития, готовясь к семинару по философии раннего Витгенштейна, еще не успевшего предать анафеме все свои труды, а Маркс занялся упаковкой чемоданов. Уложив все необходимое, он подписал рождественскую открытку для Сэма, положил ее на стол вместе с подарочным сертификатом на пятьдесят долларов, дающим право вдоволь напиться пива в пивоварне, и заметил дискету.

– Что за «Тебе решать»? – осведомился он, протягивая Сэму зеленую дискетку.

– Игра одного моего друга.

– Какого друга? – поразился Маркс. Он делил квартиру с Сэмом без малого три года, и за все это время Сэм ни разу не упомянул о своих друзьях.

– Из Калифорнии.

– Не хочешь сыграть?

– Не особо. Наверное, чушь какая-нибудь. Я сделал большое одолжение, согласившись ее посмотреть.

«Предатель», – мысленно обругал себя Сэм. Впрочем, написанная Сэди игра действительно могла оказаться полнейшей чушью.

– А о чем она? – спросил Маркс.

– Понятия не имею.

– Название интересное. Цепляет. – Маркс уселся за компьютер Сэма. – У меня есть пара свободных минут. Установим?

– Почему нет? – согласился Сэм, намеревавшийся вообще-то исследовать игру Сэди в одиночку.

Но с другой стороны, почему бы и не сразиться с Марксом, его испытанным и проверенным другом? Они давно уже играли вместе. Обычно они предпочитали сходиться врукопашную в «Мортал Комбат», «Теккен» и «Стрит Файтер», но время от времени отдавали предпочтение «Подземельям и драконам». Они придумали свою серию приключений, так называемую кампанию, и более двух лет успешно ее проводили. Сэм взял на себя роль мастера подземелий. Он очень дорожил этим опытом, считая, что игра в паре – особый тип близости, о которой нельзя болтать направо и налево, поэтому они держали кампанию в «Подземельях и драконах» в строжайшей тайне.

Маркс засунул дискету в дисковод, и Сэм установил игру на жесткий диск.

Через несколько часов, пройдя всю игру, Сэм и Маркс оторвались от экрана монитора.

– Что это было? – вскричал ошарашенный Маркс. – Я опоздал по всем статьям! Ажда меня убьет!

Ажда была новой зазнобой Маркса – моделью из Турции, самозабвенно игравшей в сквош и изредка дефилировавшей по подиуму. Как раз в его вкусе.

– Черт, я думал, мы играли всего минут пять!

Маркс сорвал с вешалки и быстро натянул на себя пальто – такого же верблюжьего цвета, как у Сэди.

– Твой друг – больной на всю голову. Или гений. Как ты с ним познакомился?

2

В день, когда Сэди впервые встретила Сэма, старшая сестра Алиса изгнала ее из больничной палаты. Алиса рвала и метала, как только может рвать и метать тринадцатилетний подросток, вообразивший, что умирает от рака. Их мама, Шарин, сказала, что не стоит ограничивать свободу самовыражения Алисы, так как половая зрелость вкупе с болезнью – та еще гремучая смесь, которую ни одно человеческое тело вынести не в состоянии. Фраза «не стоит ограничивать свободу самовыражения» означала, что Сэди следует отправиться в приемный покой и ждать там, пока Алиса не перебесится.