Завтрак с Машиахом

– Нет, Саул! Бог отвернулся от тебя за твою гордыню, жестокость, грубость и тиранию. Ты больше не царь. Отец наш небесный выбрал для евреев другого правителя.

Внезапно огонь стал метаться в разные стороны. Колдунья начала терять сознание, дух исчез.

***

Царь Израиля, некогда разбивший филистимлян и покоривший сердца иудеев, стоял на вершине горы в полном унынии. Чувство страха, доселе никогда не свойственное ему перед битвой, медленно вползало в душу, неумолимо заполняя ее уголки. Он не мог поднять руки, крикнуть, пришпорить коня и даже сдвинуться с места. Железная воля царя была полностью парализована.

Армия филистимлян двинулась в бой. Тысячи колесниц ринулись вперед с криком и топотом, оставляя после себя длинный шлейф пыли, за ними рванулась конница, размахивая острыми саблями над головой. Следом стройными рядами двинулись пехотинцы. Колесницы ворвались в строй ощетинившихся длинными копьями израильских солдат. Крики, стоны, вопли атакующих филистимлян. Войско Саула еще держалось, ожидая появления царя. Но правитель молча смотрел на бойню с вершины горы, не имея сил сдвинуться с места. За колесницами подоспели всадники противника.

– Мой повелитель, враг наступает. Наши солдаты ждут вас. Они верят, что только вы можете разгромить врага и вселить веру в победу, – взмолился Ариэль, помощник царя.

Саул с огромным трудом повернул голову в его сторону:

– Нет! В этот раз удача отвернулась от нас.

Царь попробовал пришпорить коня, но у него ничего не получилось. Ряды израильтян дрогнули, армия еще сдерживала неумолимый натиск филистимлян.

– Повелитель, у нас еще есть возможность победить! Прошу вас, возьмите себя в руки! – молодой человек со слезами на глазах умолял правителя и в это время заметил, что больше сотни всадников противника мчатся на гору. Ариэль схватил коня правителя за уздцы и помчался прочь. Филистимляне стали окружать царя израильского.

– Остановись! – Саул очнулся.

Помощник придержал коня.

– Повелитель, давайте попробуем прорваться.

– Нет, мне не спастись, я обречен. Это кара небесная.

Филистимляне стремительно приближались.

– Ариэль, убей меня! Убей! Я не должен попасть к врагу, лучше умереть, чем испытать страшное унижение. Убей! Что ты стоишь?

Молодой человек стоял, с ужасом глядя на правителя:

– Я не могу!

– Прошу тебя! – Саул спрыгнул с коня и встал на колени. – Выполни мою последнюю просьбу. Убей меня! Спаси мою честь!

Топот копыт вражеской конницы раздавался совсем рядом. Ариэль зарыдал:

– Не могу!

– Будь мужчиной! – Саул обнажил шею.

Со слезами на глазах помощник выхватил меч и, закрыв глаза, со всей силы ударил им царя. Затем закрепил эфес окровавленного меча в земле, острием верх, и бросился на него грудью.

Глава 20

Менахем решил подождать старика у входа в синагогу, а пока зашел в сувенирную лавку, расположенную на другой стороне улицы. Он долго разглядывал безделушки, взятые с полок, вертел их в руках, при этом не упуская из виду вход в молельный дом. В синагогу никто не входил и не выходил из нее.

– Будете что-то покупать? – к Овадье подошел продавец-араб и окинул странного покупателя оценивающим взглядом.

– Да, – молодой человек взял с полки красочный альбом, посвященный Иерусалиму. – Заверните мне в красивую бумагу.

– Будет сделано, – продавец взял деньги, пробил чек и упаковал подарок.

Менахему ничего не оставалось, как покинуть магазинчик. Он с волнением взглянул на часы, подозреваемого не было больше часа. «Что же он там так долго делает? Может быть, стоит зайти к деду? Даже если встречусь с этим странным человеком, ничего страшного не произойдет, раввин ведь мой близкий родственник». Овадья сунул книгу под мышку и вошел в синагогу. Внутри было темно и пусто. Он обошел молельный дом, но там никого не было.

«Деда!» – негромко крикнул Менахем, он заглянул за шторку, где обычно в шкафах хранились Торы, и ужаснулся. На полу, прислонившись спиной к полкам с книгами, опустив голову на грудь, сидел раввин. Молодой человек подумал, что деду стало плохо, Овадья осторожно похлопал раввина по плечу. Тело старика медленно завалилось на бок. Менахем резко дернул занавеску и ужаснулся – самый близкий ему человек лежал в луже собственной крови, она сочилась из шеи. Едва сдерживая отчаяние, он присмотрелся к большой ране, это был точно такой же разрез, что обнаружили на трупах двенадцати рабочих-арабов, возвращавшихся домой после ремонтных работ в мечети Аль-Акса. «Значит, убийца – тот злосчастный старик в черном капюшоне. Как я сразу не догадался? – Менахем заскрипел зубами от злости. – Ну ничего, от меня не уйдешь». Ему хотелось обнять деда, прижать к себе и разрыдаться. Но Овадья понимал, что делать этого сейчас нельзя. Молодой человек вызвал полицию и скорую, а сам приступил к осмотру места преступления.