Завтрашний царь. Том 1

Ещё понять бы – о чём.

По мере того как редела тьма, серые зубцы ледников наливались светящейся бирюзой. Половину ночи за долиной гремела битва. Сырой ветер ломился в ледяные бойницы, падал, отброшенный, вновь бросался на приступ. Земная тяга рушила подточенные башни, безжалостно свергала в расселину. Пар из глубины валил вдвое гуще обыкновенного.

Воевода Вейлин ещё не решил, хорошо это или плохо.

– Близко не подпускать! – в который раз повторял он охотникам. – Дружина рукопашной искать будет, а нам незачем!

Голос молодого боярина Кайдена сипел, потеряв звучность, воспалённые глаза блестели, как у больного. Он их с вечера не смыкал. И никому сомкнуть не позволил. Расставлял стрельцов то так, то иначе. Каждый лук саморучно по три раза проверил. В каждом колчане стрелы счёл…

– Идут!.. – заполошно крикнул кайденич, сидевший меж капельников.

Все бросились смотреть, Вейлин с Югвейном вперёд всех. Далеко внизу, где ещё мрели сумерки, ползла тёмная муравьиная вереница. Дружина Сеггара Неуступа одолевала первый локоть дороги, начиная путь к перевалу.

В узкой трубе подскального хода стало людно и шумно. Стрельцы кинулись по заранее определённым местам, многие налячивали тетивы. Хотя они-то уж знали, насколько долог подъём.

– Где поморник ни летал, а ястребиных когтей не минует, – пробормотал Вейлин. Зубы судорожно стукнули от волнения. Он крикнул: – Засадчики! Пошли живо на место!

В сотне шагов над дорогой ещё вчера подсекли огромные глыбы. Выбить клинья – и гремящий обвал запрёт сеггаровичам отступление. А спереди полетят злые, частые, меткие стрелы. Всё выйдет даже лучше, чем тогда во дворе. Нет здесь кречатни с её отшибливой стенкой. Справа скалы, слева обрыв!

Двое, назначенные в засаду, отозвались неохотно. Мало ли что глыбам после бури взбредёт. Тронутся, поползут – косточек для погребения не найдёшь.

– Живо мне, говорю!

С руки Вейлина метал искры родовой перстень. Самогранничек пламень-камня на пальце вчерашнего меньшедомка смотрелся ещё непривычно. Однако люди уже заметили – ладно сел перстень, не свалится, не померкнет. Полыхнёт, опалит!

Парни надвинули шапки, без слова потянулись узкой тропкой наверх. Зацокали, отдаляясь, подвязанные к валенкам шипы-ледоступы.

Вейлин дёрнулся вслед. Уже беспокоился, крепко ли двое запомнили, по которому зыку выбивать клинья.

Югвейн только вздыхал про себя, глядя на молодого вождя. Вейлин порывался быть в трёх местах одновременно. Грозно повторял каждый приказ, а то вдруг не послушают. Трудно это – на ходу привыкать к доставшейся власти. Ничего. Привыкнет. Если время у него будет.

Когда Вейлин остановился передохнуть, испить горячего взвару, Югвейн сказал ему:

– Может, всё же позволишь, боярин, мне мирное слово с воеводою молвить?

Тихо сказал, чтобы не слыхал никто из стрельцов. Вейлин вспыхнул:

– О чём? Кайден за Кайдена мстить убоялся, замирения просит?

– Неуступ твоей крови не проливал…

– Неуступ сюда борзым ходом спешит, и чуваришко с ним. О чём ещё рассуждать?

Никто не величал Югвейна райцей, потому что боярам Кайденам до праведных было как до небес, однако служба у начального сокольника была сходная. Давать тяжкие советы, высказывать неуютную правду. Он понял, что хлопочет вотще, и всё же не сдался:

– Пока тетивы молчат, слову место найдётся…

– Какому слову? Мне его с поклонами пропустить, чтоб лесной не́люд возглавил?

За долиной начал медленно падать громадный ледяной столп. До него было не меньше версты, треск и гром ещё не достигли слуха, отчего падение казалось стократ величественней и страшней. Мгновение назад башня высилась неколебимо, но вот основание чуть просело, посунулось – и всё, и пошла, и нет силы, чтоб удержала. Югвейн не сподобился видеть, как рушились каменные замки в Беду, но, наверно, было похоже. Кренясь, башня увлекла сопредельные прясла – и вот уже голубой столп, разбитый трещинами, утерял самость, взорвался глыбами величиной с избу, те хлынули вниз, невесомо отскакивая, крошась…

Грохот ударил осязаемо плотной волной, ввергая в ничтожество. Исчезли все мысли, кроме одной: вот он, последний конец! Горы толкаются, над долиной плечи смыкают…

Когда Боги шепчут, люди падают ниц.

…Отличив наконец утихающие громы от боя крови в ушах, Югвейн кое-как поднялся с колен. И увидел: молодой Кайден пусть с трудом, но устоял. Вот что значит добрая старинная кровь.

Вдруг да и выдюжит чадо Гволкхмэево противу Неуступа?

– Это мне знак! – громким голосом проговорил Вейлин. – Не умел поморник ястреба щипать!

Югвейн всё же заметил:

– Неуступова дружина Царской у людей прозвалась. Я сам слышал, он от праведного Эрелиса зова ждёт на служение. Славный батюшка твой к тем же ступеням желал подходы разведать. Лепо ли станется…

Вейлин сказал, как отсёк:

– Пока шегардайского наследника увенчают, горы с долинами снегом заровняет.

И так блеснул глазами в красных прожилках, что начальному сокольнику расхотелось рот открывать. Однако пришлось. Лучше кулаком получить за то, что советовал, нежели за то, что смолчал.

– Твой батюшка мечтал дары поднести…