Завтрашний царь. Том 1

Ребята помалкивали. Витязь наверняка привирал. Незамайка! Грозный, неприступный! Отроком ходил, как они?.. Быть не может. Такие не приходят из деревень. Таких рожают под воеводским щитом, пуповину режут на самой меткой стреле…

– В гусли играл – душа обмирала! – продолжал Гуляй. – Зверь и птица заслушивались! Люди словечка произнести не могли!

А вот это была правда сущая, бесподмесная. Незамайкины песни Дорожка и Крайша слышали сами. Видели, как стоял у костра, обласканный отсветами, а по струнам, по живой поличке разбегались огненные ручьи. Под те-то песни друзья и дали обет: живы останемся – воеводе большим поклоном ударим!

– Зрят Боги на лучших, – переговаривались витязи.

– Буря идёт…

– Зрят Боги. Ведут путями земными.

– Мы притчу видим, встречу, невстречу. А на деле – всё замысел!

– Вот и Космохвост случаю не верил.

– Отколь буря, чуваринко?

– С ло́шей страны. Сиверит. Облаки темны. Берды пушатся…

Горы с северной стороны действительно как будто курились. Позади громоздилась синяя тьма.

– У Богов без нас забот полон рот. Небушко латать, звёзды частые на места приколачивать.

– Стену крепить меж Исподним миром и здешним.

– А наши дела Космохвост незримою рукой направляет.

– Харлан сказывал, орлёнок для домашней божницы образ источит.

– Чтоб стоял одесную Бога Грозы.

– Вчетвером вспоминают…

– Вели, господар, шагу додати. Постичь безбедности!

Многолетний снег почти сгладил отлогие холмы и распадки. По бедовнику было видно далеко во все стороны, до сумрачного небоската. Пустую равнину нарушали горелые костяки разрозненных гор, островерхие, как шишаки великанов. Огненный вал, катившийся с юга, содрал земляную плоть, но расшибся о каменное упорство. Позади останцов тянулись островки спасённого леса.

Разговоры между витязями помалу затихли. Походники бежали за Невяничком, спеша к обещанному укрытию. Бури, что приходят с Кияна, понятны, как дружеский хлопок по спине. А вот если принимается дуть с севера и востока, держи ухо востро. Сметённые зеленцы, погубленные деревни, замёрзшие поезда…

Скоротеча остановился перед нагромождением скал. Сбросил ирты, обнажил голову. Разметал руки по камню, будто обнял. Принялся счищать покров белой кухты, бормоча на своём языке:

– Храбар прадеда… Не одустай, помогни.

Под рукавицами проявилось выбитое в четверть плоти: воин, победно вскинувший два меча. Сеггар первым снял тёплый куколь, сдвинул повязку. Дружина кланялась незнакомой святыне, следуя примеру вождя.

Невяничек выпростал десницу, отдал каменному предку толику живой гревы. Шагнул вправо… и вдруг саданул в скалу плечом. Да так, что Ильгра поморщилась, дёрнула головой. Однако парень хорошо знал, что творил. Рыхлая куржевень разлетелась, открывая проход.

– Ту ся сокрийем, господар…

Воины один за другим проникали в щель между скалами, затаскивали санки. Отрок Дорожка помедлил, любопытно разглядывая изваянного воина. Шёпотом спросил:

– Это что?..

– Крайпуташ, – ответила Ильгра. – Мнимая гробница возле дороги. Почесть герою, павшему далеко.

Дорожка по примеру старших тронул камень ладонью. Присмотрелся. Тёплые касания оплавили снег. Сделалось видно: воитель стоял вроде бы на мосту. Подробней разглядывать было недосуг. Крайша втолкнул друга в щель, влез сам. Гуляй поднял торчком разгруженные сани, перекрыл вход.

Это был дом, воздвигнутый великанами. С изначальных пор успел вырасти лес, неторопливые корни подвинули тяжёлые кабаны. Корни ещё и теперь виднелись там и сям меж камней, узловатые, цепкие, хранящие тайную жизнь.

Глыбы, когда-то подогнанные очень плотно, торчали теперь вкривь и вкось. Взойдя по самой отлогой, Сеггар выбрался наверх и встал там, разглядывая далёкий хребет. На бедовнике ещё было тихо, но горы оживали. Накидывали белые клубящиеся налатники поверх ледяных кольчуг. Вздевали шеломы с длинными хвостами. Шествовали вперёд.

Исполины шли отвоёвывать свой дом.

А синяя тьма у них за спиной готова была процвести рогатыми копьями молний. Прогреметь громом, вот уже пятнадцать лет как затихшим.

Орлиный Клюв дремал под полстью на саночках, упрятанный в походные ножны. Сеггар вытянул неразлучный кинжал, тяжёлый и длинный, как небольшой меч. Поднял перед собой, огнивом плашмя стукнул в грудь, приветствуя близкую бурю. За спиной шуршало и звякало: дружина поднялась на глыбы вслед за вождём и, как он, в молчании посылала воинский привет исполинам.

Им ответили. Витязи севера словно бы разом топнули каменными ступнями, утверждая своё присутствие на этой земле. От их согласного шага метнулась низовая волна. Сеггар оценил, с какой скоростью она приближалась. Обернулся, нашёл взглядом Невяничка. Скоротеча сидел, обхватив колени руками, и ни дать ни взять молился, плотно зажмурив глаза. Воевода хотел спросить, ждал ли паренёк от бури погибели, но Невяничек, внезапно вскочив, оглоушил обухом в лоб:

– Господар… Боярин искал убить воинов, коих нанял!

Кажется, юный чувар в самом деле умел слушать небо и землю.

– Так… – только и смог вымолвить Неуступ.

После седмицы раздумий, как бы управиться со стрельцами и Окаянным, поди-ка согласи мысли на новый лад!