Завтрашний царь. Том 1

Движение казалось мгновенным, но Ознобиша, наученный смотреть, счёл его почти ленивым. Косохлёст мог быстрей, намного быстрей. Он почти без замаха крутанул меч, снизу вверх грянул в щит Эрелиса, вскинутый навстречу. Царевич ответил подобающе. Ушёл вправо, прячась под щит, и тотчас испытал, нет ли бреши в обороне заменка. Он всё сделал верно. Тот же Новко сейчас откатился бы по полу с подбитой ногой…

– Эх! – вырвалось у Сибира.

Меч Косохлёста щёлкнул Эрелиса в затылок, прикрытый кожаной скорлупой. Провернулся на огниве, упёршемся в железный венец, добавил по деснице над локтем.

Такой удар, если с полного маху, без ходовой жилы оставит. Косохлёст удар едва обозначил, но меч царевича выскочил из замлевшей руки.

Рында отступил. Эрелис подобрал оружие. Пока не появились заменки, он вставал против Новки, других порядчиков, даже Сибира. Побивал молодых вельмож, знавших толк в боецком искусстве. На деревянных мечах, на струганых железных…

…И думал, глупец, будто чего-то достиг. А пришёл витязь, годами наторявшийся у лучших, – и оказался наш победитель молодец против овец.

Всё заново! С самых первых шагов!

Эрелис не мог скрыть отчаяния.

– Где я ошибся?

– Ты не ошибся. Ты умудрился не растлить умений, чего я боялся. И по-прежнему лучше многих за себя постоишь.

– Но не против тебя…

– Ты научен необходимому.

– Мне нужно больше!

Косохлёст скривился:

– Если ты насчёт пророчества…

«Я вижу две участи для обидчика, – сказала гадалка, спрошенная о Лихаре. – Вот первый путь: его праведной рукой сразит царь…»

– Тёмное слово можно всяко толковать, – поддакнула Нерыжень.

– Гадалку эту потом даже мезоньки не видели, – прогудел Сибир. – Вылезла откуда-то, языком болтнула – и дёру.

– Сразить можно по-всякому, – рассудила Эльбиз. – Со света сжить. Разорить. Как в людях водится – хоть занять, а донять!.. Она ж поединка не поминала? Так, Мартхе?.. Праведная рука может быть какая угодно. Рать под стенами. Указ царский!

Спорили не впервые. Нерыжень беспощадно спросила:

– Ты, свет, сама почто шарахнулась от обряда? Пусть бы чужой чуженин с Лихарем пал. Может, она про злого прихвостника говорила.

«…Есть второй путь, верней и короче. Я сотворю обряд, чтобы ненавистник пал в течение года. Только даром это не дастся…»

Эльбиз не осталась в долгу:

– Старуха плесенью надышалась. Чтобы я брату лгала?

Ознобиша молчал. «Вот сестрица, готовая обморо́чить братца. И с ней правдивый судья, намеренный осудить несудимого…»

Эрелис внимательно смотрел на своего райцу.

– Бывает, люди изощряются в толкованиях, а смысл оказывается близок и прям. Вот ты, Косохлёст, мог бы Лихаря победить?

Молодой рында покачал головой:

– Я не знаю.

– Хотел бы и я ответить: «не знаю»… – скривился Эрелис. И вдруг спросил: – А ты, правдивый Мартхе, как думаешь?

– Я смотрел на Лихаря сквозь ужас, – прошептал Ознобиша.

Какая-то мысль просилась на свет, но разглядеть себя не давала.

Эрелис потребовал:

– Встанем ещё.

Они сходились снова и снова.

– Главное – не быстрота, – подсказывал Косохлёст. – Просто в нужный миг окажись там, где потребно!

Праведные учатся скоро. Некоторое время спустя Эрелис впервые не дал к себе прикоснуться. Когда он попробовал ответить, рында подцепил его щит своим, увёл в сторону. Царевича развернуло, Косохлёст яблоком меча легонько примял его лузан меж лопаток:

– Хватит пока.

Эрелис заупрямился:

– Лихарь дрался, когда я в люльке лежал…

– Ну и не гонись за ним, – сказал Косохлёст. – Ты государь. У тебя битвы иные.

– Я хочу быть готов.

– Ты…

– Скажешь, буду гнаться, не догоню?

– Не о том я. Как дядя Космохвост мне присесть не давал, ты сам помнишь…

– Ещё бы!

– Пока я без тебя в дружине ходил, они все меня учили. День, ночь! Я ничего главнее боя не ведаю! Всю душу! Все силы! Это мне и воздух, и пища…

– Я хочу быть готов.

– И всё в уплату отдать, для чего тебя дядя Сеггар берёг?

Эрелис хмуро молчал. Покачивал в руке меч, ставший невероятно тяжёлым.

– Я не знаю ничего, кроме боя, – повторил Косохлёст. – Это мой спрос, мой ответ, моя жизнь. Поэтому я лучше многих. Тебе так нельзя.

– Кому судить и править, тот не волен в хотениях, – тихо проговорил Ознобиша. Спорщики замолчали, оглянулись. – Ты, государь, обетован Андархайне и Шегардаю… Меня и то выслали с воинского пути, чтобы я наполнял свою память законами, а не с самострелом по лесу бегал… Станет ли Ваан сплетничать, будто Эрелис Пятый избрал величие мести, забыв о величии Андархайны?

– Одно несомненно, – нахохлилась царевна Эльбиз. – Ваан всех нас переживёт, чтобы вволю наушничать!

Сегда

Всякий спляшет, да не как скоморох. Всякий сам себе правит нож и топор, но вряд ли кто наточит лезо нежней, чем дед Щепка, знатый источник. Бы́вый холоп, служивший ещё родителю Геррика. Ныне – доверенный купецкий приказчик.