Заземелье

Напрасно я думала, что у меня ничего не получится — вырубилась я практически сразу. И на этот раз мне даже приснился сон. Я видела Раю, свою работу… Мы были на обеде, в нашей столовой. Ели и болтали, как делали это всегда, каждый день. И в какой-то момент я поняла, что все это мне только снится, что никогда уже этого не будет на самом деле. Я поняла это во сне. Помню, как застыла на полуслове, с занесенной вилкой. Как удивилась Рая и пыталась меня растормошить. А по щекам лилась влага — безостановочно. Я смотрела на подругу, на ее растерянное лицо, пыталась найти в себе силы хоть что-то сказать, объяснить, но не могла вымолвить ни слова. А потом Рая начала отдаляться от меня, словно мой стул, с сидящей на нем мною, кто-то увозил все дальше и дальше. И снова душа моя рвалась на части, а ничего сказать я так и не смогла, пока Раю полностью не скрыл от меня густой туман.

Вот тогда я проснулась и поняла, что плачу наяву. Подушка намокла от слез. Я перевернулась на спину и вскрикнула от неожиданности. На стуле сидел Филипп и молча разглядывал меня.

— Что ты тут делаешь? — вырвалось у меня. Я пыталась пригладить волосы, кутаясь в одеяло и принимая полу сидячее положение. Еще не хватало тут валяться перед ним — растрепанной, сонной и заплаканной.

— Жду, когда ты проснешься.

— И давно ждешь?

— Не очень.

Вот и поговорили. В душе зарождалась горечь. Сидит тут — красивый, желанный — а на лице маска равнодушия. Да и не маска это, скорее всего. Он на самом деле ничего не испытывает. А я еле сдержала порыв броситься к нему на шею, когда увидела. Сама даже не подозревала, насколько соскучилась. Сразу вспомнилось все — какой он может быть страстный и ласковый, с какой теплотой и любовью умеет смотреть. Но не придумала ли я все это? Не видела ли в его глазах отражение тех чувств, что испытывала сама? Да и было это, как казалось сейчас, в прошлой жизни, которых за короткий промежуток времени я умудрилась прожить несколько.

— Слушаю тебя, — вновь заговорила я, стараясь, чтобы голос мой звучал ровно. Ни за что на свете не позволю ему догадаться о том, что испытываю в настоящий момент.

— Врач сказал, что состояние твое пошло на поправку, и разрешил забрать отсюда.

Еле сдержала усмешку. Забрать куда? Опять в тюрьму? Или на каторжные работы? Тоже неплохо, как вариант. Разговаривать охота отпала. Только и спросила:

— Когда?

— Прямо сейчас. Одевайся, жду тебя в коридоре, — Филипп кивнул на кровать. Только тут я заметила, что мне вернули мой уродливый халат. А это значило, что в тюрьму я вряд ли вернусь. Тогда, куда?

Филипп уже скрылся за дверью, а я какое-то время продолжала сидеть в кровати. Нутро сопротивлялось, кричало «не подчиняйся», а разум и интуиция спорили с ним в унисон, что если и дальше буду тянуть время, то сделаю, прежде всего, хуже себе. Терпение Филиппа не безгранично. Уже одно то, что пришел он за мной сам, а не прислал своего дикого братца, говорило о многом. Я даже примерно не могла предположить, куда он меня отведет. Из всех вариантов склонялась к самой первой келье, куда поместили меня по прибытии. А это значит, что завтра мне отправляться в подвал — к мегере Иване и запуганной Светлане. Господи. Как же я устала от всего этого! Почему не могу проснуться и понять, что всего этого нет?

Обуреваемая тоской и жалостью к себе, борясь с подступающими слезами, я заставила себя встать и облачиться в халат. На пороге в последний раз обернулась и окинула взглядом палату. Привыкнуть к ней я не успела, но покидала ее с тяжелым сердцем. Здесь я хоть почти все время была предоставлена самой себе. А что будет дальше?

Филипп ждал меня в коридоре. Во взгляде его проскользнуло нетерпение, но говорить ничего не стал. Молча направился вперед, сделав мне знак следовать за ним. Уже в лифте я догадалась, что везет он меня к себе.

— Я все еще твоя ублажительница? — спросила я, почувствовав, как краснею. Неизменно для меня это слово звучало слишком интимно. В него я вкладывала особый смысл, не очень приличный. И себя в этой роли точно не представляла, но отлично представляла Розу, например. И фантазия моя все время рисовала откровенные сцены, где она была главным действующим лицом. Вторым лицом, конечно же, был Филипп.

Лифт остановился, и дверцы бесшумно разъехались в стороны. Игнорируя галантность, Филипп вышел первым.

— Твоя комната та же, — только и сказал он, делая вид, что ничего не слышал минуту назад.

— Ты так и не ответишь мне? — загородила я ему дорогу. Он вынужден был остановиться и слегка попятиться от меня, словно я представляю из себя угрозу.

— Иди в комнату. Поговорим позже.

— Когда? — не унималась я, не отступая в сторону.

— Я приду через полчаса. А ты пока прими ванну.

Терпеть и дальше назойливую преграду в виде меня он не стал. Просто-напросто обошел меня и скрылся в своей комнате.