Заземелье

— Жду тебя в столовой. Не опаздывай. После завтрака тебя ждет предварительное заседание совета, на котором будут присутствовать только глава и первые советники.

Вот тут мне стало страшно. Одно дело осознавать, что что-то там предстоит через сколько-то дней, и совсем другое, когда тебе сообщают, что позор твой начнется через пару часов, а то и меньше. Меня бросило в холодный пот, сонливость как рукой сняло. Я заметалась по комнате. Почему-то захотелось выглядеть лучше — снять этот ненавистный халат. Я распахнула створки шкафа, но ничего, кроме таких же халатов, там не обнаружила. Даже то платье, которое любезно предоставил мне Филипп на балл, бесследно исчезло.

Непослушными пальцами я развязывала пояс халата, чтобы сменить его на более свежий. Понимала, что нужно прийти в себя, успокоиться и позавтракать. Силы сегодня мне еще пригодятся, как подсказывала интуиция.

Но аппетит решил улетучиться окончательно. Когда я переступила порог столовой и увидела за столом, где и мне было отведено место, довольную физиономию Розы, мне поплохело окончательно. В этот момент она что-то взяла со своей тарелки и поднесла ко рту Филиппа с сахарной до слащавости улыбочкой на губах. Одного Роза не понимала, что все ее старания напрасны. С того самого момента, как увидела их с Филиппом вместе, он мне стал противен, как мужчина. То ли проявились собственнические наклонности моего характера, то ли увиденное до такой степени шокировало меня откровенностью, но я больше совершенно не хотела его. Любовь испарилась так же быстро, как и нагрянула. Мне даже неприятно было находиться поблизости от него. И в их парочке бесила меня гораздо больше Роза. Именно она мне сейчас казалась врагом номер один.

Всячески стараясь придать своему лицу равнодушное выражение, я опустилась за стол. На Розу с Филиппом не смотрела, все внимание сосредоточив на чем-то типа омлета с ветчиной на тарелке. У меня даже получилось сделать так, чтобы не дрожали руки, когда я брала вилку с ножом и резала содержимое тарелки. Силой заставляла себя есть, кусочек за кусочком отправляя в рот. Я даже воспользовалась ненавистными палочками для коктейлей, вспомнив, что они обогащают содержимое стакана кислородом. Мне нужны силы, мне нужны силы, — безостановочно твердила я самой себе. Даже примерно не представляла, для чего, но точно знала, что они мне понадобятся.

После завтрака Филипп дал мне ровно полчаса на то, чтобы привести мысли в порядок. В назначенное время он зашел за мной, чтобы сопровождать на совет. Снова мы ехали в лифте, только вышли в этот раз не в том огромном зале с кафедрами, а комнате поменьше, с длинным столом у стены. Я насчитала одиннадцать стульев с одной стороны стола. Значит, свидетелей моего очередного позора будет именно столько. В данный момент, кроме нас с Филиппом, в комнате никого не было.

— Становись сюда, — услышала я его голос. Он стоял возле сооружения, напоминающего ворота в здании аэропорта — металлоискатель. Только эти выглядели более массивными и толстыми в сечении. — Ставь ноги в углубления, — снова велел Филипп.

Я заметила в полу две ямки. Страшно было подчиняться, но и выбора у меня не было. Откажись я делать это добровольно, меня заставят силой. В этом я не сомневалась. Послушна вошла в ворота и разместила ноги в углублениях. Тут же на щиколотках защелкнулись металлические кольца, не известно откуда появившиеся. Такие же кольца защелкнулись на запястьях.

— Что это? — испуганно дернулась я, поняв, что не могу пошевелить ни ногами, ни руками.

— Кольца, измеряющие эмоциональный фон человека, — охотно пояснил Филипп. — Тебе будут задавать вопросы. К сожалению, мы не можем заставить тебя отвечать на них правдиво. Но твой эмоциональный фон, который будет отражаться вон на том экране, — он указал на огромную плазму на стене, — будет говорить нам, насколько правдивы и искренни твои ответы.

— Зачем все это? — не выдержала и закричала я. Приближалась истерика, с которой я боялась не справиться. Но как же мне не хотелось рыдать перед этими мужланами. — Неужели не проще просто подвергнуть меня наказанию?

Филипп смотрел на меня с жалостью. В этот момент я поверила, что он действительно сожалеет, что приходится подвергать меня всему этому. Но моя душа уже не способна была откликнуться в ответном чувстве.

— Если бы ты только знала, как я хочу оградить тебя от всего этого, — хрипло произнес он, приближая ко мне свое лицо. Его рука легла мне на щеку, переместилась на шею и быстро скользнула по груди, вызывая жар во всем теле. Да что же это такое! Я же ненавижу его! — Ты допустила огромную ошибку, сбежав от меня в лесу. Я виноват, понимаю, — с жаром прошептал он, почти касаясь моих губ, обдавая лицо горячим дыханием, — что доверился твоему благоразумию и утратил бдительность.