Заземелье

— Простите меня, — прошептала я и чуть не расплакалась, так мне стало жаль ее. Ведь это она, а не я, при живых и любимых близких лишена возможности видеться с ними. А тут еще я со своей злобой.

— Да что ты, милая?! — всплеснула руками она. — Вон и глаза на мокром месте. Уж не Савелий ли тебя обидел?..

— Нет-нет, — поспешила я успокоить ее. Почему-то язык ворочался с трудом, приходилось заставлять себя говорить. Или это ком в горле мешал до такой степени. — Я хотела спросить, зачем он меня спас?

— Ох, милая, если бы я знала, — еще более тяжко вздохнула Агата и утерла уголок глаза платком. — Ведь как принес тебя, злой, как демон, темнее тучи перед бурей. Кинул сюда, — кивнула она на топчан, — и убежал, только я его и видела. Думала, скончаешься ты у меня на руках. Ведь куда я одна, с тобой?.. Силы уже не те. Но вернулся он через пару часов. Вот тут я поняла, что помогать мне лечить тебя он станет. Но не думала, что не услышу от сына своего ни единого слова, — слезы заструились по щекам Агаты, и я почувствовала, как боль этой покинутой всеми матери передается мне, сжимая сердце.

Я ей сочувствовала всей душой, но не могла не задать следующий вопрос:

— Как вы думаете, зачем он это сделал? И что будет дальше?

Агата молча смотрела на меня. Долго. Плакать она уже перестала. А думу думала тяжелую, по глазам видела.

— Всякое я передумала, — наконец заговорила она. — И хорошее, и плохое… И сейчас смотрю на тебя и понимаю, что не знаю, что и думать. Не хочу обнадеживать тебя понапрасну. Могу только обещать, если захочет тебя Савелий вернуть в колонию, то сделает это только через мой труп. Больше я не разрешу ему, да и никому, над тобой измываться.

Я ей поверила и испытала настоящее облегчение. Поняла, что отныне все потихоньку будет налаживаться в моей исковерканной жизни. Не знаю, смогу ли я устроиться здесь, в их мире, рядом с Агатой, но приложу к этому все усилия. Раз нет мне дороги назад, то нужно найти в себе силы, чтобы хоть попытаться стать счастливой здесь. А о Савелии я подумаю позже. Да и сил уже не осталось, глаза сами закрывались под шуршание голоса Агаты.

В пыточную пещеру, как я ее прозвала, меня сопровождали еще пять раз. Каждый раз мне казалось, что больше не вытерплю. Но на следующий день все повторялось с точностью до минут. В одно и то же время приходил Савелий, спеленывал меня, как младенца, брал на руки и нес к месту казни. С той лишь разницей, что я уже не красовалась перед ним голая. На этом я настояла решительно, несмотря на желание Агаты держать меня в постели. После первого сознательного посещения пещеры я почувствовала небывалый прилив сил и уже на следующее утро встала с постели, оделась и немного побродила по дому. Правда, очень быстро я устала и снова вернулась на свой топчан, но с тех пор к приходу Савелия я была уже полностью одета. Наверное, и по лесу я смогла бы передвигаться самостоятельно, но об этом мне даже не дали заикнуться. Савелий продолжал меня носить на руках. А уж обратно и подавно — каждый раз мы бежали от пещеры, как вампир от чеснока.

Как-то я решила удовлетворить любопытство и спросила Агату, как злые и добрые духи уживаются в одном месте.

— У каждого свой час, — наставительно ответила она тогда. — Как только покидают пещеру добрые духи, что помогают мне лечить тебя, так врываются туда злые… И не только они страшны нам. Всяк посвященный может нагрянуть, чтобы просить у них помощи в грязных делишках. Помнишь, рассказывала я тебе, что добрые духи отвернулись от верхушки человеческой? Если кто из них появится одновременно с нами в пещере, духи сотрут их в порошок, даже пыли не оставят, развеют по ветру. И совет знает об этом, потому и не суются. И нам это на руку. Но процедура длится так долго, что остается совсем маленький запас времени, потому и спешим, бежим оттуда. Нельзя чтобы они тебя видели.

Интересно, в курсе ли совет, что я выжила? Скорее всего Савелий доложил им. Как же, долг службы! Что же они собираются предпринять дальше? Да и намерений самого Савелия я до сих пор не знаю. Молчит, как рыба. После того случая, не считая, что носит меня в пещеру, прикоснуться ко мне он больше не пытался. Во время сеанса Агата выгоняет его, в так называемые купели я лезу сама, как и раздеваюсь. С одной стороны, я этому только рада, но с другой — исчезло то чувство близости, что ли… Что-то изменилось, Савелий здорово отдалился. Он и раньше выглядел букой, а сейчас так и вовсе злой все время. Порой мне кажется, что он хочет поколотить меня, таким льдом прожигают его глаза. Никак не могу понять, что плохого я ему сделала.

Кроме ежедневных посещений пещеры Агата еще раз по пятнадцать в день поит меня всякими микстурами. Чего я только не попробовала, какие только вкусы не побывали у меня во рту. На мои вопросы, а так ли это все надо, она только хмыкает и несет мне новую настойку. Кроме этого, кормит она меня так, словно готовит на убой. Завтрак, обед, ужин — это обязательно. А еще есть несколько перекусов во время принятия микстур.