Зазеркалье. По эту сторону зеркала (СИ)

Том кивнул. Старший брат частенько следил за работой гримера Натали и знал технологию нанесения концертного макияжа. Отстраненное наблюдение за тем, как преображалось идеальное лицо близнеца даже помогало гитаристу сосредоточиться для последующих выступлений. Вскоре Билл развернул Тома к зеркалу.

- Красавец?

Младший брат раскрыл глаза и улыбнулся. Уверенные касания тонких пальцев, скольжение пушистых кисточек по лицу и собственное потрясающее отражение привели Тома в состояние спокойной готовности.

Вся компания шумно выдохнула, едва принаряженные братья вышли на кухню. Билл усмехнулся – его шикарный ирокез и гротескный образ не особенно привлекли внимание, лишь Густав удивленно царапнул взглядом по длинной футболке и широким штанам. Том же, как всегда, поражал воображение. Билл постарался с макияжем: ярко-карие глаза брата по-кошачьи сверкали, чистая кожа сияла, а правильные черты заострились до идеальности. Том был похож на языческое божество и весьма этим гордился. Красоты добавляли живописные тонкие брейды, белая короткая курточка в облипочку с яркими прошивками, очень узкие джинсы и высоко шнурованные ботинки на платформах.

- А у Томше, однако… ноги… – растерянно выдал Густав, протирая внезапно запотевшие очки.

- И лицо, – холодно заметил Георг.

- Мда… – Йост оценивающе переводил взгляд с одного близнеца на другого. – Ну Билл, пожалуй, только одежду сменил… А Том меня удивил. Пойдемте-ка в студию.

- Чую я спинным мозгом, ждет нас сильное потрясение, – пробормотал Густав.

В небольшой домашней студии Том привычно встал к микрофону, а Билл обнял гитару.

Честно говоря, «Automatic» не удался. Ударник лажал в ритме, постоянно отвлекался на маячившую перед взором обтянутую белым денимом выразительную задницу Тома. Георг испуганно таращился на подступавшего к нему с сольными гитарными партиями Билла, пятился и сбивался.

- Ужас, – резюмировал Йост и скрестил руки на груди.

Музыканты понурились. Они и сами чувствовали раздражающую несыгранность.

- Детский сад на утреннике. Для вашего нынешнего уровня просто позор. Но, – продюсер важно поднял палец, – идея очень неплоха, да. И как мы раньше не использовали твой вокал, Том? У тебя прекрасный голос. А Билл оказывается, виртуозно врал все время, что не владеет игрой на инструментах…

- Я помню, как он коряво пытался играть на фортепьяно, – заметил Георг.

- Коряво? – удивился Билл. – Я нормально играю. Мы вообще-то с Томше музыкальную школу закончили.

Неожиданно все зашумели, что-то выясняя между собой. Наконец, уставший продюсер похлопал в ладоши.

- Мальчики, успокойтесь. Я понимаю, произошло нечто чрезвычайно странное. Но, кроме фантастической ситуации, меня сейчас волнует одна большая проблема. Ты, – он ткнул в Тома, – бери гитару. А ты, Билл – к микрофону.

Близнецы переглянулись.

- Я давно не пел, – внезапно смутился Билл.

- А я не играл со школы, – прошептал Том.

Дэвид всплеснул руками.

- Ну попробуйте, хотя бы тот же «Automatic»!

Они попробовали. Йост отстраненно смотрел в потолок. Густав бросил палочки и ткнулся лбом в свой самый большой барабан. Раздался глухой бум.

- Я до последнего надеялся, что это неудачная шутка, – сказал Георг, снимая с плеча ремень баса.

- Так плохо, да? – Билл посмотрел на сжимавшие гриф гитары тонкие пальцы Тома. С непривычки саднило горло.

Дэвид поднялся с кресла.

- Я не знаю как, но через две недели в Японии должна выступать та группа, к которой привыкла наша аудитория, без вариантов. Завтра приеду с педагогом по вокалу. Раз у вас за плечами музыкальная школа, то освоить десяток аккордов для Тома не будет непосильной задачей. Относительно Билла решим по факту. И разберитесь, что за двойное затмение на вас нашло!

За продюсером хлопнула дверь.

- Хорошо, что тур закончился, – вовремя сказал Георг.

Густав прикрыл глаза.

- Том, прошу, умой рожу. Твой вид как обещание скорого провала.

Билл ловко перехватил бросившегося к ударнику брата поперек талии.

- Давайте все успокоимся, – уворачиваясь от брыкучих ног, пропыхтел он. – Боюсь, парни, нам придется больше репетировать.

- Поняли уже, – Густав вылез из-за установки. – Пойдем, Йорки, пива попьем. Ждут нас тяжелые дни.

Близнецов накрыло ночью, после почти суточного просмотра клипов, концертов, тх-эпизодов. Том рыдал и хватался за брейды.

- Почему я веду себя, как дебилоид? – трагично вопрошал он мироздание и тыкал пальцем в записанное год назад интервью. – Откуда эти дурацкие шутки? У «того меня» проблемы с сексом? Какие группис, какие оргии? Почему я называю тебя девственником? Почему издеваюсь над Георгом, я его ненавижу, ревную или влюблен?!

- Кажется, у нас обоих проблемы, – морщась, отозвался Билл. – Тебя устраивает наличие такого брата?

Том проследил за взглядом близнеца. Экранный Билл, в изысканных тонких дредах и французском макияже, в томовских узких шмотках, жеманясь, рассказывал что-то о планах на будущее. Младший вздрогнул – представить себе старшего в данном образе казалось невообразимым кошмаром.