Зазеркалье. Записки психиатра

Через час Александра спустилась в холл. Онуфриенко дремал в кресле, закинув голову на спинку и положив вытянутые ноги на рюкзак. Рядом лежала книга с заманчивым названием «Сакральная геометрия». Александра опустилась в кресло напротив. Понаблюдав немного за Онуфриенко, лицо которого было расслаблено и безмятежно, она тихонько мяукнула. Сашуля встрепенулся и, не открывая глаза, машинально полез в карман за угощением.

– Не беспокойся, это не кошка, а всего лишь я, – рассмеялась она. – И меня не надо кормить. Книги умные читаешь? – указала взглядом на «Сакральную геометрию».

– Читал, да вот задремал. Не пошло с утра, – он запихнул книгу в рюкзак. – Ну-у, а насчет умных книг могу сказать следующее… – Его лицо перекосилось от с трудом сдерживаемой зевоты. Очевидно, действие «Сакральной геометрии» еще не закончилось. – Книга может быть и умной, да каждый воспринимает по-своему. Недавно в Москве одна девица мне восторженно поведала: «Александр Васильевич, я прочитала Кастанеду!» – «И что?» – спрашиваю. А она, не моргнув глазом, так радостно отвечает: «И теперь точно знаю, что пить надо только текилу!» Так-то вот, – усмехнулся он и обернулся в сторону вышедших из лифта Пал Палыча и Марины. – Ну, значится, теперь все в сборе, можно ехать.

* * *

Поездка была насыщена до предела, как будто Сашечка, забыв о собственных высказываниях, осуждающих туристические фирмы, задался целью попасть в Книгу рекордов Гиннесса по количеству исторических мест, осмотренных в единицу времени. Правда, в ходе поездки информацией не перегружал, сразу же заявив о желании дать Александре возможность просто послушать «шепот древней истории».

В Бени-Хассане, некрополе в скалах на восточном берегу Нила в двух десятках километров от Эль-Миньи, в гробнице Аменемхета – имя царя Александра прочитала на табличке у входа, – перед стеной с рисунками, изображавшими приемы единоборств, Сашечка лишь отпустил скептическую реплику в адрес тех, кто считает, что все приемы придуманы монахами из монастыря Шаолинь, а потом, указав на массивную колонну с выпиленным из середины фрагментом, иронично заметил, что кто-то, думая о вечности, ищет разгадки тайн, а кто-то довольствуется поиском сокровищ, которые, как известно, обычно прячут в каменных колоннах и… чугунных гирях. Сказав это, он бросил на Александру выразительный взгляд, очевидно, намекая на небезызвестных Паниковского и Шуру Балаганова, но про шкатулку деликатно промолчал. Когда же Марина скороговоркой сообщила Александре, что здесь, в Бени-Хассане, тридцать девять гробниц, относящихся к одиннадцатой и двенадцатой династиям, и несколько гробниц Среднего царства и что для посетителей открывают обычно только четыре – Хети, Бакита Третьего, Хнумхотепа и Аменемхета, взял информационную диверсантку под руку, бережно отвел в сторону и что-то шепнул на ухо, после чего Марина смутилась и замолчала, ограничив себя тихим обменом короткими фразами с Пал Палычем.

Александра же, пораженная увиденными в гробнице росписями, естественно, извлекла из кармана куртки миниатюрную камеру, подарок Кузи к поездке, и направила на понравившийся рисунок. Первый кадр запечатлел… одного из смотрителей, с руками, протянутыми в сторону фотоаппарата, собственным телом прикрывшего объект съемки. Следующий кадр удалось сделать не скоро – лишь после того, как Онуфриенко, достав из рюкзака закатанную в пластик карточку, передал ее старшему смотрителю, при этом убедительным тоном что-то втолковывая тому по-арабски. Александра не вмешивалась, прислушиваясь к непонятному разговору. Обратила лишь внимание на многократно повторенное слово «захихавас», похожее на заклинание, да и то потому, что его произнесение вызывало почтительные кивки у хранителей гробниц, которые, тем не менее, тщательно осмотрели карточку с обеих сторон, а потом еще долго дозванивались куда-то по мобильному телефону и читали вслух то, что на ней было написано.

– Что, здесь нельзя фотографировать? – невинным голосом поинтересовалась она у Сашечки, после того как участники переговорного процесса пришли к консенсусу, скрепленному небольшим денежным пожертвованием.

– Можно, – важно ответил тот, – если получить вот такое, – показал Александре карточку с собственной фотографией, – специальное разрешение на фотосъемку от генерального секретаря Высшего совета по древностям Египта доктора Захи Хаваса, главного хранителя памятников Древнего Египта. А это сделать о-о-очень непросто. Ведь каждая фотография, сделанная в таких местах, – ценность. Украшение коллекции любого египтолога. К счастью, мое разрешение еще действительно, а то пришлось бы некоторым, – неопределенный жест рукой свидетельствовал о том, что благодетель Сашечка тактично избегает конкретизации, – заплатить немалый штраф.

… – Как впечатления? – поинтересовался Онуфриенко, когда они после осмотра гробниц уже спускались под палящими лучами солнца по бесконечным каменным ступеням к микроавтобусу. При этом выражение его лица было таким, будто это он сам искусно расписал стены гробниц и теперь ожидает похвалы.