Зазеркалье. Записки психиатра

В гостиницу вернулись поздно вечером. Ноги и спина жаловались на пройденный путь. Загипсованная рука лежала в обмороке. В голове были муть и песок. Но спала Александра как убитая.

* * *

На следующий день рано утром поехали в Туна-эль-Габаль. Однообразный пейзаж за окном микроавтобуса, кое-где расцвеченный рекламными щитами, не радовал, а спать на жестких, трясущихся сиденьях было неудобно. Онуфриенко выглядел озабоченным. Во всяком случае, Александре так показалось, потому что тот молчал, сначала сосредоточенно перебирая серебряные четки, а когда надоело, извлек из рюкзака три нефритовых шарика, которые начал вращать на ладони. Марина была задумчива, время от времени бросая взгляд то на Сашечку, то на Александру и, похоже, была чем-то расстроена. Пал Палыч, сидевший впереди, за спиной водителя, напротив, судя по тому, что его голова болталась из стороны в сторону и время от времени падала на грудь, был совершенно спокоен.

Вначале ехали молча, но потом Марина не выдержала и, будто ни к кому не обращаясь, начала рассказывать, что в Эль-Минье имеются памятники, связанные с пребыванием Святого семейства, а в прекрасном монастыре Пресвятой Богородицы особым почитанием пользуется храм, построенный по приказу императрицы Елены внутри пещеры, где, по легенде, Святое семейство нашло себе временное убежище, а еще в восьмидесяти километрах от Эль-Миньи, уже за пределами границ губернии, знаменитое место паломничества христиан всего мира, так называемый Второй Вифлеем – монастырь, построенный вокруг пещеры, в которой Святое семейство укрывалось шесть месяцев и десять дней, а большой камень, на котором, по преданию, любил сидеть Иисус, стал алтарем храма Святой Марии, древнейшего в христианском мире, и именно там, на месте, где сейчас находится монастырь, ангел Господень явился Иосифу и сказал: «Встань, возьми Младенца и Мать его и иди на землю Израилеву, ибо умерли искавшие души Младенца»…

Когда Марина уже собиралась было продолжить повествование о христианских достопримечательностях Египта, вмешался Онуфриенко.

– Таким образом, – он повернулся к Александре, сидевшей на заднем сиденье микроавтобуса, – Египет не только родина монашества, но и колыбель Иисуса Христа. В прямом и переносном смысле. – А откуда, по-твоему, пришла к нему тайная мудрость? – спросил, заметив вопрос в ее глазах.

Ответ лежал на поверхности. Достаточно было протянуть здоровую руку.

– Конечно, из Египта, – без колебаний ответила она, лишь на мгновение отведя взгляд, но Сашечка заметил и потому счел необходимым подвести доказательную базу.

– Вспомни Евангелие от Матфея. Что там написано по этому поводу?

Александра сначала хотела сделать вид, что вспоминает, но потом решила не напрягаться, потому что не знала, а Сашуля все равно сам скажет.

– «Да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: из Египта воззвал Я Сына Моего», – не заставив себя долго ждать, изрек тот голосом опытного проповедника.

Она немедленно изобразила восхищение на лице, чтобы сделать рассказчику приятное.

– На бесплодной почве не бывает всходов, в мозгу, не обогащенном семенами знаний, не расцветают мудрые мысли, – продолжил вещать тот.

– Это, конечно, тоже из Евангелия? – с наивным восторгом в голосе спросила она.

– Нет, это я сам, – довольным голосом ответил Онуфриенко, увеличивая скорость вращения нефритовых шариков в ладони. – Священное Писание ведь не дает ответ на вопрос, что Иисус Христос делал с восемнадцати до тридцати лет.

– И что же он делал с восемнадцати до тридцати? – немедленно поинтересовалась Александра.

Шарики в руке Онуфриенко застыли.

– Ясно, что Иисус был избранным, но стал посвященным, а потом Мессией, – уклонился он от прямого ответа. – И кстати, миропомазала его женщина, о чем предпочитают умалчивать.

– Мария из Вифании. Магдалина, – торопливо добавила Марина.

– Давайте назовем ее просто Мария. Мария Великая, – с улыбкой сказал Онуфриенко. Впрочем… – Убрав шарики в карман, он покопался в рюкзаке, достал термос, глянув вперед на дорогу, удостоверился, что водитель не собирается тормозить, аккуратно налил чай в крышечку, предложил Александре и Марине, а когда те отказались, сам со словами «напиток богов!» отпил глоток, а затем продолжил:

– Впрочем, посвященным был не он один.

– А кто еще? – поинтересовалась Александра.

– Ну как кто? Рама, Кришна, Гермес, Моисей, Орфей… – начал перечислять Сашечка, но неожиданно прервался и неспешно поднес крышечку с чаем ко рту, видимо, раздумывая, не следует ли и себя тоже назвать в числе посвященных.

– Еще Пифагор и Платон, – не вовремя вступила в разговор Марина.

Онуфриенко покашлял, бросив на подсказчицу неодобрительный взгляд, и продолжил:

– Да вспомни того же Иоанна Крестителя, – снова обратился он к Александре. – Вдумайся, ведь Иоанн крестил Иисуса в водах Иордана. И не его первого.

– Но Мессией и Спасителем стал Иисус! – не унималась Марина. – Но ты совершенно верно отметил, что церемонию миропомазания проводила женщина, – важно добавила она.