Зазеркалье. Записки психиатра

– Не беспокойтесь, Николя. У меня уйма свободного времени. И раз уж пригласили меня в гости, так развлекайте! – Она попыталась вернуть отношения в привычное русло, где мужчина всегда что-то должен женщине, особенно если та ему небезразлична настолько, что даже не пугает знакомство с мамой и брачные узы.

– Вы, кажется, хотели поспать? – спросил он так, что и не понятно было, то ли заботится, то ли все же заманивает в постель.

– Вам показалось, – бодро ответила она и попробовала вино. – Бесподобно!

– Вы, конечно, знаете историю про статую Свободы? – поинтересовался он.

– Смотря что вы имеете в виду, – решила она поосторожничать. – Знаю, к примеру, что памятник установлен к столетию принятия Декларации независимости Соединенных Штатов, даже знаю, что в финансировании работы участвовал в том числе и российский император Александр III.

– А как родилась идея создания статуи, знаете? История началась очень-очень давно, еще во времена Гермеса Трисмегиста, – он откинулся на спинку кресла.

– Вы прямо так подробно будете рассказывать? – поинтересовалась она, но Николя глянул так, что у нее появилось желание оправдаться. – Простите, дурацкая шутка и дурацкий стиль общения. Не могу избавиться от привычки подтрунивать, даже когда речь идет о серьезных вещах.

– У вас подтрунивать очень мило получается, – снисходительно улыбнулся он, – но все же постараюсь быть более кратким. Так вот, когда несколько столетий тому назад, – сделал паузу, видимо, давая гостье возможность оценить хронологический скачок, – перед Европой предстал мир древней эллинской мысли и поэзии, а вслед за ним проявился, казалось, погребенный навсегда мир древнеегипетской культуры, люди как будто вдруг вышли из подземного мрака к яркому солнечному свету. Вначале зажмурились, а потом огляделись и осознали, что вся религиозная и философская мысль Европы имеет своим первоисточником древнеегипетский герметизм…

«Как он все-таки красиво говорит! – мысленно отметила Александра. – В его речи можно купаться, как в чистом источнике».

– …Однако сегодня люди, слыша такие слова, как герметики, гностики, алхимики, суфии, розенкрейцеры, масоны…

– В общем, оккультисты, – прервала перечисление Александра.

– …зачастую не могут соединить их в одну логическую и хронологическую цепочку.

– А между прочим, оккультизм – почти ругательное слово, – все-таки не преминула заметить Александра.

– Если не знать, что оккультизм включает в себя астрологию, алхимию и магию.

– Эти слова не лучше, – с усмешкой покачала головой Александра.

– Если не знать их смысл! – воскликнул он.

– Христианская церковь добавляет в этот же список сатанизм, спиритизм и много еще чего, – заметила Александра.

– А паства верит, что все это ересь от лукавого, – продолжил ее фразу Николя.

– Верит, – подтвердила она.

– Проблема подавляющего большинства современных людей, – Николя взял в руку бокал, – именно в том и состоит, что они привыкли… нет, точнее, их приучили, верить, а не познавать и решать самим. В каждом человеке спрятан алхимик. Стоит лишь отказаться от слепой веры – и он уже тут как тут!

– Для большинства людей слепо верить легче и проще, – сказала Александра. – И людей нельзя в этом винить, потому что для них это залог стабильности существования и душевного спокойствия и, следовательно, защита от стресса и депрессивных состояний. Разве этого мало?

– А я никого, в том числе верующих, не виню, – он пожал плечами. – Каждый свободен жить как хочет, если это никому не мешает. Если же мозги определенного сорта не могут работать без Библии, то их лучше не трогать вовсе. Потому что все другое для них наипервейшая «дьявольская кознь», – он усмехнулся, – а жизнь с соблюдением традиций, ритуалов и заучиванием прописных истин вполне устраивает…

– Должна выступить в защиту ритуала, – прервала его Александра. – Ритуал защищает жизненные ценности людей любого типа сознания, причем не только религиозные, но и культурные вообще, – с удовольствием отметила, что Николя слушает ее с нескрываемым интересом. – Ритуалы и есть та крепостная стена, которая ограждает психоядро человека от диких позывов натуры, соблазнов свободы, психических эпидемий моды, жестокости техногенного мира и информационной агрессии других культур. А что касается поиска непрописных истин, как говорит один мой знакомый, истина непостижима. Так стоит ли ее искать? – глянула лукаво.

– Удовольствие в самом процессе поиска, – улыбнулся Николя. – Период, когда люди задают вопрос «почему?», заканчивается в раннем детстве. «Почему помидор красный?» – спрашивают дети, а взрослые не находят ничего лучше, чем ответить: «От стыда за твое плохое поведение» или «Потому что ты плохо кушаешь».

Александра согласно кивнула, вспомнив, что маме действительно было важнее напоить ее морковным соком и вовремя накормить, чем отвечать на вопросы.

– Сейчас наконец пришло время, – продолжил Николя, – когда все больше людей, которые наелись досыта, получили крышу над головой и избавились от опасности быть сожженными на костре или сгнить в тюрьме за свободомыслие, ищут себя в этом мире.