Зажечь звезду

Очень медленно я открыла глаза. Перемещение нисколько не повлияло на измененное зельем восприятие, и вокруг по-прежнему вились разноцветные нити. Но сразу стали очевидны две вещи.

Во-первых, мы оказались в пещере. Чудесно. Проваливаться под землю становилось моим любимым занятием. Зеленые прожилки, намертво обрезающие часть узора, наводили на грустные мысли о пиргите.

Во-вторых, единственный выход из пещеры перегораживала наполовину опущенная решетка из того же пакостного металла. Наверняка во время перемещения она была открыта настежь, иначе портал бы просто сюда не пробился. Впрочем, мне одной сил бы не хватило даже на это — именно порция почерпнутой у Феникс магии сделала перемещение возможным.

Со зловещим грохотом прутья решетки стукнулись в камни. Домечталась, идиотка несчастная! Нашла время силы оценивать. Как теперь выбираться будешь?

— Энни, слезь с меня, пожалуйста, — мрачно попросила я, тыкая подругу пальцем в бок. Она смотрела на пиргитовые вкрапления в стенах расширенными от ужаса глазами. — Тяжело, знаешь ли…

— Прости, — пискнула Феникс, перекатываясь в сторону. Холодная вода щедро плеснула мне в лицо, заставив зажмуриться. — Ой, еще раз прости… Все в порядке? — жалобно спросила она.

— Не в порядке, — вздохнула я, протирая глаза и принимая вертикальное положение. — И дела становятся все хуже и хуже, — добавила, рассмотрев кто стоял за решеткой.

— Куда уж хуже… — проворчала подруга и осеклась, проследив за моим взглядом.

— Доброй ночи, — вежливо поздоровался… да, наверное, инквизитор.

Феникс вскочила на ноги, поднимая тучу брызг.

— И вам того же, — съязвила я, отплевываясь от воды. — Полагаю, ловушка — ваших рук дело?

Смотритель улыбнулся. Что-то в его лице мне казалось ужасно знакомым…

— Мы встречались раньше? — вырвался у меня вопрос.

— Однажды, — усмехнулся мужчина. — Около двух лет назад, дитя. И для тебя было бы лучше, если бы все закончилось именно тогда. Меньше бы путалась потом у меня под ногами…

Два года, два года…

Отойди от нее. По слову Смотрителей!

Я отчетливо скрипнула зубами.

— Спасибо, что напомнили. Брат Давл, да?

— Нет, — с улыбкой поправил меня инквизитор. — Мое имя Лешкович. Серые братья Риак и Давл, увы, почили в мире, вступив в неравную схватку с порождениями тьмы. Орден скорбит о них.

— Маловато в вашем голосе скорби.

— Зато в твоем, дитя, слишком много дерзости, — рассердился маг. — А дерзость есть грех великий…

— Дай-ка угадаю, — мрачно предложила я. — Вы накажете нас и оставите здесь, за решеткой, на веки вечные?

Смотритель улыбнулся еще шире.

— Что ты, дитя мое. Это было бы слишком жестоко… даже для грязных ведьм и предателя. Нет. Через несколько часов я вернусь сюда с револьвером и облегчу ваши страдания. А пока можете подумать о вечном. Например, о геенне огненной, что ожидает вас за гранью.

— Спасибо за предупреждение, — ласково поблагодарила его Феникс. — Мы обязательно сделаем стенку из камней, чтобы вы этим пистолетиком нас случайно не поранили… поранил… И сами вы грязные… грязный… В общем, катись в Бездну со своей гигиеной огненной!

Инквизитор поджал губы и молча развернулся к лестнице. Через минуту шаги утихли и в подземелье воцарилась тишина.

— Круто, — констатировала я. — Мы сидим под землей (кстати, ни у кого нет клаустрофобии? Нет? Ну, хоть одна хорошая новость…) без возможности покинуть это негостеприимное место. Подставу устроил Орден, что уже само по себе плохо, более того, один из Смотрителей имеет на меня зуб. Скоро к нам спустится маньяк, чтобы потренироваться в стрельбе по живым мишенями, а щит мы поставить не можем, потому что вокруг один пиргит, а он магическому воздействию не поддается, так что извини, Феникс, но никакой каменной стенки сделать не получится. Кстати, прямое попадание пули в голову не лечится, даже если за дело берется Дариэль, которого, как вы, возможно, заметили, здесь нет. Ваши предложения, дамы и господа?

К концу монолога мной овладело такое отчаяние, что хотелось биться головой в стены. Или бить кого-то — например, некоего мерзавца в белом балахоне мага.

А Феникс, напротив, выглядела смертельно спокойной.

— Мне тут интересненько стало, — сказала она. — Та козявка что-то ляпнула про «грязных ведьм» и «предателя»… Ну, грязные — это мы, наверно, — Феникс с сожалением оглядела свои сильно пострадавшие от перемещения и подземной сырости джинсы. — А кто предатель?

Не знаю, что сделала Феникс, но на магическом уровне зрения это выглядело, как будто ее пламя взметнулось до потолка. Клод, наоборот, словно потускнел. Призрачные крылья трепались у него за спиной, как рваные простыни.

— …traitre[19]… — чуть слышно прошептал он.

У меня мурашки по спине пробежали.

— Что? Это по-эльфийски?

— Нет, не по-эльфийски, — усмехнулся он. — Это значит, что я предатель.

Мы с Феникс обменялись напряженными взглядами. Ей, как и мне, ситуация очень-очень не нравилась.

— И кого же вы… предали? — осторожно поинтересовалась я.