Зажги свечу

– «Магнат» – это прям про него. Строит из себя большую шишку, командует парнями в гостинице. Не станет пить у Махеров или где-нибудь еще, только в баре гостиницы по вечерам. У него есть машина. «Паккард». Он руководит семейным бизнесом Мюрреев, хотя Имон говорит, что на самом деле он там ничего не делает, а всем заправляет тот коротышка мистер Мид. Но Имон болтает ерунду, он и его кореша называют Тони с дружками надутыми индюками, хотя и не такими надутыми, как Греи и остальные протестанты с огромными особняками…

– Вероисповедание все еще имеет значение? – спросила Элизабет.

– Не то чтобы очень, просто все про него помнят. Ну что еще сказать про Тони? Когда он в последний раз попытался прижать меня во вторник вечером, я наврала ему с три короба. Сказала, что хочу поехать посмотреть мир, прежде чем отвечу «да» или «нет». Я понятия не имела, как собираюсь путешествовать, и вдруг прихожу в тот вечер домой, а там письмо от тебя! Вот прям Бог послал, что называется!

– Да, похоже на то! – засмеялась Элизабет.

– А после того как позвонила тебе вчера утром, я целый час препиралась с папаней по поводу отпуска. Маманя, конечно, меня поддержала… Потом я пошла к Мюрреям, чтобы поговорить с Тони. В десять утра он еще не явился в контору! Старый хрыч Мид сказал, что мистер Тони, возможно, придет в одиннадцать. Живут же некоторые! Я хотела написать ему записку, но побоялась ляпнуть что-нибудь не то, поэтому меня подвезли от гостиницы до его дома. Вышла его мамаша и заявила, что Тони еще спит. «Уже четверть одиннадцатого!» – напомнила я, что ей явно не понравилось. Она сказала, что он поздно вернулся и устал. Меня просто подмывало объяснить ей, с чего же он такой уставший. Короче, спустился Тони, еще в халате. Его мамаша держалась поблизости на случай, если мы упадем друг другу в объятия. В конце концов она ушла, и я рассказала ему, что вечером уезжаю.

– Он расстроился?

– Разозлился! Почему я не предупредила его раньше? Почему вывалила на него такие новости только сейчас? Почему я такая инфантильная? Почему то, почему сё… Однако мне удалось с ним справиться. Я говорила низким грудным голосом, как показывают в кино. Объяснила, что еще молода и мне надо убедиться, что я действительно хочу именно того, о чем думаю. Напомнила ему, что вопрос не был задан, а ответ не был получен, и лучше пусть оно пока так и остается. Он слушал меня, немного печальный, но прерывать не пытался. В общем, я сказала, что буду с нетерпением ждать нашей встречи после моего возвращения.

– То есть для тебя эта поездка пришлась как нельзя кстати? – спросила Элизабет.

– Да не то слово! Как я тебе и сказала на вокзале, ты мне буквально жизнь спасла. Я могла бы написать тебе, что хочу приехать, но у меня не было денег. Кстати, Элизабет, я не могу взять у тебя деньги на билеты. Зачем ты их послала? Я возмещу тебе расходы.

– Дурочка! Посмотри на еду, ты столько притащила! Да тут на два билета хватит!

– Ну ладно тогда… Потом я заявила ему, что больше не могу задерживаться, меня ждет посыльный из гостиницы, так что увидимся позже. Он вышел на ступеньки дома. Ты ведь помнишь его, верно? Большой дом на реке, примерно в миле от города. «Насколько позже?» – закричал он. «Позже будет позже!» – ответила я. Даже не знаю, что имела в виду, но звучит здорово. Ну а потом я собралась и приехала!

– А что ты на самом деле о нем думаешь? Он тебе нравится?

– Не знаю. Честное слово, не знаю. Он мне льстит, да и приятно самой быть в центре внимания всего города, ведь они думают, будто я его девушка, но…

– Но что? Я имею в виду, когда вы остаетесь наедине…

– Мне нравится, когда он говорит мне, какая я красивая и что он хотел бы со мной сделать… ну… ты понимаешь, о чем я. Но мне не нравится все это пыхтение, когда он пытается… ну… ты понимаешь, о чем я.

– Пытается сделать что?

– Ну… ты же знаешь, пытается в машине снять с меня одежду, а я стараюсь ему помешать, как оно обычно бывает.

– А-а-а, понятно…

Отец зашел попрощаться.

– Мистер Уайт, они там все от вас попа́дают. Смотрите, как бы вас не украли!

Отец выглядел невероятно довольным. Подруги наблюдали из окна, как он поправил галстук и улыбнулся сам себе.

– Ну вот, он ушел, теперь доставай какую-нибудь выпивку и рассказывай, что у тебя стряслось. Из-за чего весь сыр-бор.

– Что именно?

– Доставай что угодно: шерри, виски… На пароме я даже бренди пила. Мне без разницы.

– Да я не про алкоголь. С чего ты взяла, что у меня что-то стряслось?

Эшлинг уже сидела на коленях возле кухонного шкафчика:

– Именно в таких местах и держат спиртное.

– Нет, глупая, выпивка в другой комнате.

Они подошли к угловому шкафу, где стояли на три четверти полная бутылка шерри и непочатая бутылка виски.

– Думаю, начнем с шерри, – решила Эшлинг. – Если все совсем плохо, то перейдем на виски.

– Все совсем плохо, – сказала Элизабет. – Так что давай возьмем и виски тоже.

Они щедро плеснули вина в обычные стаканы и выпили.

– Все настолько плохо, что хуже не бывает, – призналась Элизабет.

– Джонни Стоун тебя бросил? – предположила Эшлинг.

– Нет.

– Оказалось, что у него есть жена и дети?

– Нет.