Зажги свечу

Миссис Мюррей уставилась на нее в изумлении:

– Ну, наверное, в каждом мужчине есть что-то от мальчишки. Ты в этом смысле?

Эшлинг сдалась:

– Да, в этом… Погодите, не кладите мне так много. Я к Морин собираюсь, там мне тоже придется поесть.

* * *

Дом Морин выглядел уютно и гостеприимно. Эшлинг удивилась, почему она всегда думала, что он унылый и отвратительный. Там стоял большой вертеп, покрытый ватой, в кроватке мирно спал младенец, Патрик и Пегги играли на полу, а Брендан-младший читал подаренную ему на Рождество книгу.

– Я думала, ты на скачках. Тебе-то что дома сидеть, у тебя не семеро по лавкам…

– Я не поехала и решила навестить тебя.

Морин сказала, что подогреет пироги с мясом.

– Я слышала, ты видела лицо Тони.

– Боже, я не собиралась говорить мамане! Теперь ты решишь, что я все время про тебя сплетничаю. Неужели маманя не подумала…

– Нет, я не собираюсь ссориться, я только хотела тебя спросить… Как ты думаешь, про Тони в городе много болтают?

– В каком смысле?

– Про то, что он пьет, дерется у Ханрахана, забросил дела компании и все остальное.

– Нет, я ничего не слышала. Разве ходят такие слухи?

– Я не знаю, я тебя спрашиваю. Может, люди думают, что у него проблемы? Что он из тех, кто… ну… понимаешь… должен быть… кому следовало бы…

– Эшлинг, к чему ты клонишь?

– Я думаю, что не подхожу Тони, ему не следует жить со мной.

– Господи, а с кем тогда ему жить?

– Не знаю. Он мог бы вернуться к матери, или снимать номер в гостинице, или жить у Фергюсонов, у них есть свободные комнаты. Я помню, они собирались их отремонтировать. Может быть, они привели бы их в порядок для Тони.

– Ты что, заболела? Что за шутки?

– Нет, я всего лишь рассматриваю возможные варианты.

– А ты тогда что будешь делать?

– Я могла бы вернуться к родителям.

– Нет, так нельзя!

– Почему нельзя? – с искренним любопытством спросила Эшлинг. – По какой конкретно причине нельзя? В таком случае все были бы только рады.

– В таком случае никто бы не обрадовался. Хватит вести себя как избалованный ребенок только потому, что ты поругалась с Тони и он уехал на скачки без тебя.

– Все совсем не так.

– Пусть не совсем так, но что-то в этом роде. Что ты вообще несешь! Да у тебя столько всего, за что стоит благодарить Бога!

– Например, муж-пьяница, который шатается по городу?

– Ну да, он слишком много пьет. Тебе надо получше о нем заботиться. В любом случае подумай, что могло бы быть гораздо хуже. Он мог бы бегать за юбками, как муж Шейлы Мур или Брайан Бернс, который нашел себе бабу в Дублине… – Морин запнулась, увидев мрачное лицо Эшлинг. – Послушай, не болтай глупостей! Я замужем гораздо дольше тебя, ты еще просто не привыкла…

– Я замужем уже два с половиной года.

– Когда родишь ребенка, то все изменится…

– Если бы я рассказала тебе про эту сторону дела, ты бы мне не поверила.

– Нет, я знаю. Брендан такой же. Постоянно говорит, что мы не можем себе позволить еще одного, но когда они рождаются, то он в восторге. Он без ума от младшенького. И с Тони будет то же самое.

– Да, конечно, ты права. Давай сменим тему, – сказала Эшлинг.

– Ты первая начала, – надулась Морин.

– Да, я сама начала, я сегодня в дурном настроении.

– Я так и знала! – торжествующе заявила Морин. – Когда он вернется со скачек, помирись с ним, пообнимайтесь, и забудете, что вообще ссорились. Вот как обычно делают супружеские пары.

* * *

Когда Тони вернулся домой со скачек, часы показывали час ночи.

– Как ты смела пойти к Когланам за моей спиной и выражать им сочувствие! – В ярости заорал он. – Как ты смела туда пойти…

Эшлинг вздрогнула и проснулась:

– Тони, ты пьян, ложись спать, утром поговорим.

– Поговорим здесь и сейчас! Я был в гостинице и встретил Марти О’Брайана, шурина Динни Коглана. Он рассказал мне, что ты приезжала к ним и спрашивала про мальчишку…

– Я всего лишь повела себя вежливо и проявила сочувствие, как и полагается.

– За моей спиной!

– Да заткнись ты, бестолочь! Ты отирался в баре Леопардстауна, как я могла тебе сказать, куда поеду?

– Не называй меня бестолочью.

– Так ты и есть бестолочь.

– А ты воровка! Где мои деньги? У меня была куча денег в кармане. Когда я приехал на скачки, там оставались лишь две пятерки.

– Тони, деньги всегда лежат в верхнем ящичке, ты сам прекрасно знаешь. Я часто так делаю, когда ты уходишь развлекаться, чтобы ты не спустил слишком много и не стал жертвой карманников.

– Мне не нужен чертов надсмотрщик, я не зверь в зоопарке! Не вздумай снова так поступить!

– Ладно.

– И еще кое-что.

– Слушай, а до утра оно подождать не может? Мне завтра вставать и на работу идти. Папаня открывает лавку, и, кстати, контора Мюрреев тоже открывается, если вдруг тебе интересно. Я иду в лавку, а ты как хочешь, но в любом случае я собираюсь выспаться.

– И что ты имеешь в виду?

– Ты о чем?

– Если вдруг мне интересно. Что контора Мюрреев открывается. Разумеется, мне интересно! Разве не я ее владелец? Она принадлежит мне!

– И то верно. Хотя все постоянно про это забывают.

– В каком смысле?