Зажги свечу

– Да-да, я понимаю, что вы имеете в виду, – сказала Элизабет, и тетушка Эйлин с облегчением выдохнула.

– Ты ведь знаешь, что у Эшлинг была проблема? Ну… такая проблема, вроде твоего Гарри…

– Да, я вас понимаю.

– Ее больше нет.

– Умер?! – ужаснулась Элизабет.

– Нет-нет, все закончилось, как в бизнесе.

– Вы не можете мне толком объяснить?

– Да-да, связь очень плохая. Так я хотела спросить, не слышала ли ты что-то со своей стороны…

– Нет, ничего не слышала.

– Понимаешь, я получила извещение об этом сегодня утром в лавке, и мне, разумеется, хотелось бы обсудить данный вопрос подробнее.

– Да, конечно.

– Если к тебе кто-нибудь обратится, попроси его позвонить мне, хорошо?

– А-а-а, понятно. Домой или на работу?

– В лавку примерно в это же время. Меньше людей вокруг, меньше вопросов возникнет.

– Ясно. А дядюшка Шон…

– Пока нет.

– А кто еще?

– Судя по всему, никто.

– Гм… а как насчет… самой проблемы?

– Ни слуху ни духу. Я только знаю, что возле дома стоит машина.

– А вы не знаете почему? Почему так внезапно, ни с того ни с сего?

– Травма…

– О боже!

– Ничего серьезного.

– Но что сделано, то сделано, вы понимаете, о чем я. Договор нарушен, бизнес закрыт. Тогда почему бы не признать все публично, как оно есть? Рано или поздно придется ведь?

– Она так и написала в письме, но я надеюсь, что до такого не дойдет.

– Но если все настолько окончательно…

– Детка, бизнес в нашей стране совсем не такой, как у вас там… Люди не могут сделать то же самое, что сделали Вайолет с Гарри.

– Но, может быть, есть какой-нибудь другой выход? Боже, я совсем запуталась в словах, сама не знаю, что хочу сказать! У нее нет другой проблемы, вроде как у мамы с Гарри?

– Нет-нет, ничего подобного! – засмеялась Эйлин. – Просто, понимаешь, здесь нет способа решить ее проблему, так что ей придется вернуться.

– Понятно…

– Детка, ты очень понятлива. Рядом с тобой есть еще кто-нибудь, пока ты со мной разговариваешь?

– Да, конечно, Генри здесь и Саймон, наш друг.

Элизабет улыбнулась Саймону.

– Они, наверное, теряются в догадках. Я напишу тебе сегодня вечером, и запомни, когда она свяжется с тобой, ты скажешь ей, что нужно сделать…

– А нет ли другого способа, без всяких мудреных головоломок?

– Я соберусь и приеду поговорить с ней в любое место, даже в Англию, если надо, но сначала она должна мне позвонить и сказать, что согласна на разговор.

– Вы не можете ехать так далеко только для того, чтобы поговорить! Вы ведь даже на мою свадьбу не приехали.

– Я знаю. В последний раз я туда ездила на похороны Шона-младшего. Что-то не везет мне с поездками в Англию…

– А если она не свяжется со мной?

– Наверняка свяжется! Это единственное, в чем я абсолютно уверена.

* * *

Эшлинг позвонила на следующий день.

– Ты где? – спросила Элизабет.

– На Бромптон-роуд, прямо напротив католической церкви, возле остановки.

– Там есть такси?

– Да, я видела парочку.

– Немедленно садись в такси и приезжай сюда.

– Не слишком ли дорого обойдется?

– Не важно, я заплачу. Сию минуту приезжай ко мне!

– Я ужасно выгляжу, ты будешь в шоке.

– Не буду.

– А Генри дома?

– Нет, ушел в библиотеку.

– Спасибо, Элизабет, огромное спасибо! Не знаю, что бы я без тебя делала…

– Садись в такси!

Элизабет попросила Генри уйти в библиотеку.

– Ничего себе поворот! – надулся он от внезапной просьбы. – Из собственного дома выгоняют!

– Прости, но это невероятно важно! Если бы Саймон пришел сюда в трудный момент, я бы сделала то же самое: ушла бы и дала вам возможность поговорить наедине.

– Саймон бы такого не сделал. Мужчины так не поступают, – проворчал Генри, послушно собирая вещи.

– Я очень, очень, очень тебе благодарна!

Он хмыкнул в ответ, не особо смягчившись.

Элизабет пошла в гостевую комнату и приготовила постель. Достала чистые полотенца. Подумала, что не рассказала Эшлинг о ребенке, но придется, конечно, когда она останется. Как-то не вовремя с такими новостями, но лучше уж сразу сказать – и дело с концом.

* * *

Элизабет услышала лифт, подъезжающий к их этажу, и сразу поняла, что это Эшлинг. Мистер и миссис Соломон из квартиры напротив ушли на работу, им слишком рано возвращаться домой. Элизабет подумала о травмах Эшлинг и постаралась взять себя в руки. Эшлинг вышла из лифта, склонив голову, с двумя чемоданами в руках, а потом посмотрела на подругу. Половину лица покрывал черно-фиолетовый синяк, уголок рта заклеен лейкопластырем.

– О господи! – ахнула Элизабет. – Эшлинг…

Они стояли на площадке огромной изогнутой лестницы из мрамора, оставив резную дверцу маленького лифта открытой, и даже не слышали звоночка вызова снизу. Стояли, обхватив друг друга руками и бросив чемоданы на пол. Эшлинг прижалась к Элизабет здоровой щекой, и они обе повторяли:

– Все хорошо… Все хорошо…