Зажигая пламя

– Алина. – В коридоре ко мне подходит мама Тима и мягко обнимает за плечи. – Как ты?

Как я? Ужасно.

С большим трудом смотрю ей в глаза. Почти открываю рот, чтобы во всем признаться. Это моя вина. Тим сейчас в этой палате из-за меня.

– Таня… Татьяна Александровна, можно вас? – подходит к нам высокий и широкоплечий мужчина.

Мама Тимофея вспыхивает от смущения и, скомкано извинившись передо мной, уходит с ним дальше по коридору.

Я иду в приемный покой и дожидаюсь отца. Вся дорога до дома проходит в напряженном молчании.

Лучше бы он орал на меня. Лучше бы ругал Тима и всю команду…

Я знаю, почему папа молчит. Он винит себя. Но ведь это я собственноручно отдала ему флешку. И я же ее заберу.

Все выходные мы с отцом торчим в квартире, из-за чего у меня нет никакой возможности обыскать его комнату. Времени остается все меньше.

В понедельник я сбегаю сразу после первого урока, как только отец появляется в школе. Игнорируя машину с тремя единицами, которая неустанно следует за мной, залетаю в подъезд. Оказавшись в квартире, тут же бросаюсь в комнату отца. В этот момент в кармане джинсов вибрирует телефон. Папа.

– Алло, – принимаю вызов.

– Ты ушла из школы? – строго спрашивает отец.

– Голова болит, – повторяю то же самое, что сказала Еве.

– Ты дома?

– Да.

– Выпей лекарство и ложись, – заботливо произносит он.

– Хорошо.

Отключаюсь. Запихнув телефон обратно в карман, обвожу папину комнату взглядом. Кровать, шкаф, тумбочка, полка с наградами, дипломами и медалями. Полка с нашими фотографиями…

Не знаю, сколько именно времени провожу здесь, но успеваю убрать все улики своих поисков до того, как отец появляется дома. Папа приносит мороженое.

– Завтра пойдешь в школу? – спрашивает отец, с наслаждением поедая эскимо.

– Пойду. – Я без энтузиазма ем свою «Лакомку».

Мы недолго молчим. Потом, не знаю, в какой уже раз, я вновь заговариваю о наболевшем:

– Пап, давай отдадим флешку Егору!

– После того, что он сделал? – злобно фыркает отец. – Он и его дружки всю команду мне чуть не угробили! Нет уж! Теперь он для меня такой же преступник, как и его отец. И флешку я отдам тому, кому нужно.

– Пап…

– Алина, прекрати говорить об этом! – повышает он голос.

Но я не прекращаю.

– Не ты ли втянул команду в это?! Не ты ли просил меня держаться поближе к Тиму, а?! Ну и к чему это привело?

– Тимофей сам просил меня об этом! А я, как последний дурак, повелся на его провокацию, – резко обрывает меня папа.

Что он такое несет?! Буквально онемев от удивления, я вопросительно смотрю на отца. И он отвечает на мой немой вопрос:

– Тим сказал, что уйдет из команды, если я не позволю ему тебя защищать. Но я ничего ему не рассказывал. О флешке он услышал случайно, когда я говорил по телефону.

– С кем?

Кому он еще умудрился об этом рассказать?!

– Не важно с кем. Важно, что Тим больше в этом не участвует. Хочет свалить – пусть сваливает.

Я вижу, сколько боли причиняют папе эти слова. Вижу, как сжимаются его челюсти, а глаза наполняются горечью.

– И важно то, что, если все выйдет из-под контроля, ты уедешь.

– Куда? – Я вскакиваю.

– В другой город. Мой зятек пытается меня запугать. Драка эта тоже им спланирована. А судебный запрет пока не дают, да и вряд ли дело до суда дойдет, сама понимаешь. Ну ладно, что-то я разболтался… Ты доела?

– Да.

– Иди спать, Алина.

Я ухожу к себе.

Вот он – извечный конфликт поколений. Отец меня совсем не понимает. Он считает, что защищает меня, а по сути хочет отправить в ссылку. Не давая мне шанса на исправление ошибок. Вообще не хочет позволить мне сделать хоть что-то!

Но все будет иначе.

Во вторник я снова остаюсь дома, собираясь перерыть комнату отца еще раз. Но он не предоставляет мне такой возможности, потому что тоже никуда не уходит.

В среду мы вместе добираемся до школы. Уже на первом уроке я слышу за спиной шепотки и разговоры о том, почему я все еще сижу с Тимофеем за одной партой. А спустя время и в других классах начинается бурное обсуждение наших персон и того, что случилось на вечеринке. Слухи о драке разносятся по всей школе.

Основная версия такая: «Некий Егор Грозный, мажор, увлекся Алиной, девушкой Первого. И Первый его за это поколотил. А потом Грозный пришел в дом Фора, чтобы отомстить Первому, и прихватил с собой своих мерзких дружков – целую армию таких же мажоров». А какие только цифры не называли о численности этой армии! Самая сумасшедшая сплетня из всех – Егор привел с собой триста человек.

Я понятия не имею, сколько их было на самом деле, мне никто об этом не рассказывал, но ведь не триста же!

Некоторые девочки из параллели смотрят на меня с презрением, а другие – с завистью. Ведь ради них не устраивают подобных сражений. Глупые! Я бы отдала все что угодно, лишь бы предотвратить то, что произошло.

Повальное перемывание моих костей вызывает мерзкое ощущение. Но я стараюсь не зацикливаться на дурацкой болтовне. Не до этого просто.

На экономике нам напоминают о групповом проекте, который мы не сдали и вообще еще не делали, судя по всему, потому что были на сборах.

– Сегодня тогда займемся, – сразу оживляется Тим. – У меня как раз нет вечером тренировки.