Читаем Зажигая звезды полностью

Зажигая звезды

– Конечно, но помни, что я могу тебя выселить. Сроки оплаты нужно соблюдать, – подмигивает он. – Есть кое-что еще…

Леви резко наклоняется, чтобы залезть под мою кровать.

Пожалуйста, не надо.

Я знаю, что он собирается оттуда достать, ведь эти предметы даже не успевают запылиться оттого, как часто они мне нужны. Как он вообще это нашел?

Руки холодеют от волнения, в горле образуется ком, а сердце немеет. Моя стена может окончательно пасть, если я начну объяснять, почему до сих пор храню все это.

Коробка приземляется на мою кровать, а Леви садится рядом.

– Я не стал смотреть без твоего присутствия. Но крышка была приоткрыта, поэтому у меня есть предположение, что находится внутри.

– Как ты нашел ее?

– При установке окон пришлось отодвинуть кровать.

Я киваю и ногтем щелкаю по крышке коробки. Он подумает, что это глупости, хранить все эти вещи. Я буду выглядеть как какая-то влюбленная школьница.

– Что там, Бель? – не отступает Леви, вглядываясь в мои глаза. – Я хочу увидеть.

– Это ничего не значит, – предупреждаю его я, когда снимаю крышку коробки.

Мне приходится закрыть глаза, чтобы не видеть его лицо. Все эти вещи – одновременно моя сила и слабость. Как и он. Я обращаюсь к ним, когда мне плохо и хорошо. Касаюсь их, когда хочу почувствовать себя лучше или, наоборот, причинить боль. Мой мазохизм за эти годы крепчал с каждым днем.

– Тут нет еще одной вещи, – шепчет Леви, и я открываю глаза. Он достал из коробки ее наполнение и смотрит, перебегая глазами с одной детали на другую.

Потрепанный фиолетовый блокнот расположился у него на коленях. Звезды из моей комнаты лежат россыпью по всей кровати. Билеты из парка… крепко зажаты у него в одной руке, а его старый телефон – в другой. Банка с засушенными лепестками гортензии, которые он подарил мне на день рождения, и наши совместные фотографии смотрят на нас с моих колен, так и шепча: «Вы потеряли годы, и их уже не вернуть».

Рука Леви тянется к моей шее, распутывая шарф, а я не сопротивляюсь. Молния куртки медленно ползет вниз, с каждой зазубренностью отсчитывая секунды. Теплые пальцы пробегают по коже, поддевая цепочку. Леви как под гипнозом смотрит на свою руку, когда в ней появляется подвеска.

– Почему? – хрипит он.

– Привычка.

– Не ври мне. Почему, Бель? – Он поднимает на меня взгляд, в котором горит огонь.

– Не знаю. – Язык отказывается произносить слова, которые он хочет услышать.

Я снимаю куртку, потому что в комнате становится слишком жарко. Все из-за того, что этот человек заменил окна.

– Знаешь. Ты все прекрасно знаешь. – Он придвигается ближе, его дыхание щекочет мне губы.

Я перевожу взгляд с его глаз на рот, и так несколько раз по кругу. Слишком близко. Слишком тепло. Слишком давно я не ощущала этот вкус.

– Аннабель Андерсон, почему ты все это хранишь? Носишь на себе то, что должна была давно выкинуть. – Леви прокладывает влажную дорожку нижней губой вдоль моей челюсти. Крепкие руки скользят вниз по моему животу. Его дыхание горячее и прерывистое, когда он обхватывает меня вокруг талии.

Моя связь с реальностью рушится. Тело воспламеняется как бензобак.

– Почему? – спрашивает он еще раз, хватаясь другой рукой за мой затылок.

Я прикусываю язык до крови, чтобы взять все под контроль.

Леви целует меня в лоб и резко отстраняется.

– Включи телефон, в который ни разу не осмелилась посмотреть за эти шесть лет. Это поможет тебе найти ответ на вопрос. – Он кладет старый телефон мне в руки и выходит из комнаты.

Хлопок двери оповещает о том, что я осталась одна. С невысказанными вслух словами: потому что я люблю тебя.