Зажигая звезды

Боже, где был сотворен этот человек? Почему даже спустя годы нашего знакомства он умудряется меня удивлять?

– Кажется, он готов на все ради этих детей. В него сложно не влюбиться.

– Да, – произношу я сквозь ком в горле.

И мне кажется, это должен узнать человек, который сейчас абсолютно бескорыстно отдает всего себя детям. Мужчина, который сменил деловой костюм на спортивные штаны ради танцев. Он всегда рядом. Всегда ради других. С того момента, как мы вновь встретились, я чувствовала себя в безопасности, даже когда он был на другом конце города. С первого взгляда и прикосновения он заполнил все собой.

Я открываю дверь как раз в тот момент, когда Леви поворачивается ко мне.

– Sunny one so true, I love you, – поет он в унисон с Bony M, показывая на меня указательным пальцем.

Я искренне смеюсь и подбегаю к нему – он сразу же заключает меня в свои объятия. Оливия перегибается через его плечо, обхватывая своими ручками мое лицо. Огромный огненный шар счастья разрастается в душе, ища выход.

Я люблю его. Сильно и громко, до звона в ушах.

Миссис Янг увлекает детей за собой, играя в какую-то игру.

– Бель, Леви сказал, что вы идете на свидание. У вас будет свадьба? – внезапно спрашивает Оливия.

Мы оба замираем на ее последнем слове, не зная, что ответить.

– Думаю, начнем со свиданий, – отвечаю я, смеясь и крепче прижимаясь к груди Леви. Он что-то шепчет Оливии на ухо, и она прикрывает рот ладошкой, словно они разделяют секрет мирового масштаба.

Миссис Янг подзывает малышку, и Леви аккуратно спускает ее с плеч. Оливия убегает, сразу вливаясь в игру с детьми.

Пальцы друга совсем не по-дружески сжимают мою талию. Леви хватает меня за руку и чуть ли не бегом уводит из зала. Как только мы оказываемся скрыты от посторонних глаз, он всем телом прижимает меня к стене. Его рука пробегает по моему бедру, а взгляд опаляет губы. Наши грудные клетки находят общий ритм. Сердце опускается вниз живота, запуская пульсирующие ощущения.

– Попроси меня тебя поцеловать, – произносит Леви, приоткрывая губы и обжигая своим дыханием.

– Поцелуй меня, Леви Кеннет.

Он срывается с цепи, забирая у меня последние молекулы кислорода. Наши губы сплетаются в танце. Диком, первобытном, отчаянном. Этот поцелуй – как глоток воды после ста лет в пустыне. Леви прикусывает мою губу с рычащим звуком, когда я зарываюсь пальцами в волосы на его затылке. Целовать его – словно выпить дорогое красное вино, которое с годами стало только лучше.

Возбуждение Леви упирается в меня, посылая волны тепла между бедер. Я приподнимаюсь на носочки, скользя по нему животом. Стон эхом отдается в коридоре, и Леви крепче сжимает мое бедро.

Мы отстраняемся друг от друга в попытке восстановить дыхание и рассудок.

– Я еще не закончил. Этого мало, чтобы наверстать шесть лет, но тебе нужно готовить детей к выступлению.

– Да, – киваю я, – надо.

Леви снова прижимается ко мне с поцелуем, но на этот раз более нежным и размеренным. Мое тело дрожит в его руках, адреналин течет по венам, требуя большего. Невозможно оторваться.

– Прошу, уходи. Я не могу остановиться. – Леви опускает голову на мое плечо.

– Я тоже.

– Будь готова завтра. Я заеду за тобой.

– Куда мы пойдем? Мне нужно понять, что надеть. – Я прикусываю губу.

Леви проводит подушечкой большого пальца по ней, высвобождая из захвата.

– Мне абсолютно все равно, что на тебе будет надето. Главное, что ты будешь рядом.

– Хорошо. – Я отстраняюсь и пячусь в сторону зала, не разрывая зрительный контакт.

Такое ощущение, что мне снова девятнадцать, а он тайком украл поцелуй на заднем дворе моего дома. Это головокружительно приятно.

– Кажется, однажды ты сказала, что встречаешь своих гостей голой. Я обязательно постучусь к тебе завтра.

Мои щеки такие горячие, будто они находятся под палящим солнцем. Надеюсь, в этот раз оно не сожжет меня заживо.

* * *

Я провожу по шраму внизу живота, прежде чем надеть платье. До той аварии мне никогда не приходила в голову мысль, что выбор иметь детей или нет могут забрать так безжалостно. По правде говоря, в юности я даже боялась когда-то стать родителем. При взгляде на отца, который так и не смог найти верный подход в воспитании своих детей, меня всегда посещали сомнения. Чувствовать и понимать своего ребенка – это способность, которая практически является врожденной. Стала бы я такой же по отношению к своему ребенку, если бы в жизни все сложилось иначе? Смогла бы постичь это великое мастерство – быть родителем?

Сейчас я не держу зла на папу, но и не чувствую к нему той безграничной любви, как раньше.