Зажигая звезды

— Аннабель, напиши мне, как будешь дома. Хорошо? — ласково спрашивает меня друг.

— Я не еду домой! — чуть ли не кричу я. Мне нельзя домой, нельзя, нельзя… Нужно просто пойти умыться, и мне полегчает. Папа достанет из меня душу, если я заявлюсь домой, не отсидев ни одного урока, но посетив тренировку. Мне страшно даже представить, какой апокалипсис может начаться.

— Разберись с ней. Если нужно, то свяжи, только забери отсюда, — обращается друг к Леви, после чего разворачивается и уходит. — Мудак, — бросает он напоследок.

— Придурок, — не унимается Леви.

Он подходит ко мне, нежно поглаживая по голове.

— Пожалуйста, Бель, поехали домой.

— Нет, я не могу, мне нельзя, — бормочу я, опустив глаза в пол.

Он берет меня за подбородок, поднимая голову так, чтобы я смотрела в его глаза. Не переставая гладить по голове, Леви спрашивает:

— Почему тебе нельзя домой?

— Потому что я нормально себя чувствую, и в этом нет необходимости. — Я пытаюсь отстраниться и обойти его. Он не отпускает меня, а во мне нет сил, чтобы продолжать сопротивляться.

— А теперь правду. Чистую правду, Бель, — произносит он тоном, который не подлежит возражениям.

— Папа… — вздыхаю я. — Если он узнает, что у меня хватило сил, чтобы заниматься балетом, но не хватило сил, чтобы учиться, он…

— Собирайся. Ты не поедешь домой, но и тут не останешься.

— Но…

— Никаких но, Бель. Расслабься хоть на минуту в своей жизни. Ты мне еще пригодишься, а тебя ноги еле держат. — Он дарит мне легкую улыбку, и я действительно впервые хочу просто расслабиться. Не бояться последствий, моральных унижений и тирании. Дрожащих рук и слез. Не стыдиться того, что болею и не всегда соответствую чьим-то ожиданиям.

— Хорошо.

Я заключаю сделку, за которую, уверена, потом еще поплачусь.

Глава 14

Аннабель

Леви ждет меня у выхода из школы, когда я подхожу к нему после того, как переоделась. Скажу честно, удалось мне это с трудом, потому что все мое тело трясет, как листья деревьев на ветру.

— Мы можем идти. — Я касаюсь его плеча, подходя со спины. Он разворачивается, оценивая меня взглядом.

— Хорошо. На улице сильный дождь. Стой тут, а я подъеду как можно ближе ко входу и напишу тебе сообщение, чтобы ты выходила. Телефон с тобой или написать на мой?

— Они оба со мной.

После этих слов Леви начинает снимать с себя куртку. Что?

— Накинь на голову, когда побежишь до машины, — инструктирует он.

— Но…

— Боже, Бель, выкинь слово «но» из своего лексикона и просто сделай это. — Он раздраженно закатывает глаза.

— Н… — Мне приходится прикусить язык, чтобы не сказать свое любимое «но». — Ты весь промокнешь. — Я смотрю на него, нахмурив брови.

— Думаю, у меня получится с этим справиться. Я не растаю, но можешь называть меня «Сахарок».

Подмигнув, он разворачивается и выходит на улицу, пока я тихо хихикаю над его словами.

Подойдя к окну, вижу, что на улице развернулась полномасштабная природная катастрофа. Как еще объяснить то, что прямо сейчас за окном посыпался град размером с мяч для гольфа? Наверное, даже природа предчувствует, что сегодня вечером у нас дома произойдет настоящий Армагеддон.

Я уверена в том, что папа обязательно узнает о моем прогуле. И дело даже не в маме, которая работает в школе. Она бы не стала рассказывать ему. Папа умеет читать меня как открытую книгу и держать мою жизнь в своих руках. Это лишь вопрос времени, когда правда всплывет на поверхность. Надеюсь, прежде чем я переступлю порог своего дома, мне удастся сохраниться, как в компьютерной игре.

Звуковой сигнал телефона оповещает меня о новом сообщении:

Выходи и береги голову. Ты разгневала Бога, и теперь он кидается камнями.

Я смеюсь, прикрыв ладонью рот. Убрав телефон обратно в сумку, накидываю куртку Леви на голову и выбегаю на улицу. Машина действительно стоит достаточно близко ко входу, но, несмотря на незначительное расстояние, мне удается промокнуть. Страшно подумать, в каком состоянии находится Леви.

Быстро открыв дверь, я запрыгиваю внутрь и сбрасываю мокрую куртку с головы, убирая ее на заднее сиденье. Вода стекает с меня, образуя небольшие лужицы на кожаном сиденье стоимостью, наверное, с крыло самолета. Взглянув на Леви, я вижу, что он весь мокрый. Абсолютно весь — на нем нет ни единого сухого места. Мокрая рубашка прилегает к его телу, очерчивая мышцы груди и пресса. Зачесанные назад волосы распределены на проборы пальцами руки. На лице остались маленькие бисеринки воды, которые так и хочется смахнуть прикосновением ладони. Он смотрит на меня взглядом, от которого кожа нагревается, и, наверное, моментально высыхает.

Черт, в этой машине однозначно повышенная влажность. И я не уверена, что из-за дождя. Мне приходится мысленно ударить себя по щеке, чтобы привести в чувства.

— Кхм… Думаю, можно ехать, — бормочу я, отводя от него взгляд.

— Да. Пристегнись. — Леви поворачивается лицом к дороге и, как только раздается щелчок ремня безопасности, трогается с места.