Зажигая звезды

— Почему на твой телефон еще ни разу никто не позвонил и не прислал какое-нибудь сообщение? — Я задаю вопрос, который интересовал меня с того момента, как Леви покинул мою комнату.

— А кто мне должен звонить? — отвечает он вопросом на вопрос.

— Отец, друзья, девушки… — Я произношу последнее слово почти про себя, потому что понимаю, как глупо это звучит. Меня не должно волновать, кто ему обычно звонит. — Черт, да кто угодно: бабушка, надоедливые родственники или тупая реклама стоматологии. — Вскинув руку, я ударяю ей по бедру.

Леви смотрит на меня загадочным взглядом, а потом тихо смеется.

— Отца я предупредил, а остальные, видимо, во мне не нуждаются. Единственная девушка в моем телефоне это ты, — он делает интригующую паузу, — и моя бабушка.

Леви растягивает губы в хитрой улыбке и, не отвлекаясь от дороги, бросает на меня быстрый взгляд.

Приятное чувство разливается в моей груди, но причины такой реакции я пока что не понимаю. Это из-за того, что я единственная? Или потому что меня достаточно и другие не нужны? Неужели он из тех парней, которые заводят инстаграм, не публикуют туда ни одной фотографии и при этом подписаны только на тебя?

— Все, не отвлекай меня от дороги. Видишь, какая ужасная погода, — произносит Леви, крепко сжимая руль.

— Хорошо. Не переживай, это всего лишь дождь.

— Это не всего лишь дождь… — выдыхает он.

Мы едем в тишине — постепенно мои веки начинают тяжелеть, а тело расслабляться даже несмотря на то, что меня все еще знобит и моя одежда наполовину мокрая.

Я чувствую, как крепкие руки притягивают меня к себе. Ощущаю свежий воздух и слышу шум деревьев, а затем — резкий хлопок двери и тишина. Резко распахнув глаза, напрягаюсь всем телом оттого, что не чувствую опоры под ногами. Да и вообще я нахожусь не в вертикальном положении. Мой взгляд упирается в чью-то грудь. Не в чью-то, а в его.

— Черт, прости. Я тебя разбудил, — шепчет Леви, и я поднимаю свой взгляд к его лицу. Там, где мы находимся — полумрак, но даже при таком освещении мне удается разглядеть черты его лица, густые нахмуренные брови, пухлые губы и яркий блеск голубых глаз. Я тянусь рукой к его лбу и разглаживаю складку на переносице.

— Не хмурься, все нормально. Ты можешь меня отпустить.

Он смотрит на меня еще пару мгновений, после чего аккуратно ставит на ноги. На секунду у меня в глаза темнеет, но я быстро прихожу в себя и опираюсь на стену рядом.

— Тебе нужно прилечь. Пойдем со мной. — Леви проходит мимо меня вглубь… дома? Или где мы вообще находимся?

— Где мы? — спрашиваю я, следуя за ним.

— У меня дома, — отвечает он, не поворачиваясь.

Мои ноги резко прирастают к полу, и мне приходится переварить полученную информацию. Леви тоже останавливается, после чего поворачивается и смотрит на меня.

— Ну же, Бель, я не брошу тебя в темницу, — ухмыляется он.

Что ж, ладно… Это странно, но я могу с этим справиться. Так ведь? Мы следуем дальше по коридору, увешанному различными картинами, которые однозначно являются произведениями искусства. Проходим мимо кухни темно-бирюзового цвета, являющейся мечтой любой отчаянной домохозяйки, и столовой размером с весь первый этаж моего дома. Интерьер очень красивый, пропитанный уютом. Я уверена, что при освещении все выглядит еще лучше.

— А у тебя тут есть танцующие чашки, говорящие канделябры или что-то типа того? — спрашиваю я, пытаясь сохранить серьезный тон.

— Что-то типа того. — Из него вырывается смешок. — У меня здесь есть гардероб с сухой одеждой, но учти: он не будет с тобой разговаривать.

Я смеюсь — мне нравится, что мы на одной волне. Некоторые вещи не нужно объяснять или произносить вслух рядом с определенными людьми. Ты знаешь, что они могут понять тебя по интонации или взгляду. Вы на одинаковом эмоциональном уровне вовлечены в процесс, словно образуете какой-то чувственный канал связи, номер которого знают только двое.

Мы поднимаемся по широкой мраморной лестнице и снова выходим в длинный коридор. Боже, сколько времени занимает наше путешествие? Раньше я видела этот дом снаружи, и он казался большим, но внутри он просто огромен. Леви останавливается около двери в конце коридора и, не поворачиваясь ко мне, говорит:

— Можешь считать себя особенной, потому что сюда не всегда позволено входить даже моему отцу.

После этих слов он открывает дверь и проходит внутрь. Я следую за ним и… Вау.

Два огромных окна выходят на сад. Вся комната в бежево-коричневых цветах разных оттенков, от светлых к темным. Вдоль окон расположен большой письменный стол, тянущийся от одной стены к другой. Подойдя ближе, я вижу в нем вставки из голубого стекла, напоминающие расщелины в каньоне. На столе расположен компьютер с широким экраном и большой… Не знаю, как это называется, но похоже на мольберт. Только с множеством листов и менее низкой подставкой. Сверху на него прикреплена лампа, а снизу расположен лоток, в котором лежит множество карандашей, ручек и линеек.

— Что это? — спрашиваю я, не отводя глаз от неизвестного мне предмета.

— Кульман, — отвечает Леви позади меня. — Это чертежный инструмент.