Зажигая звезды

— Я… — Не знаю, что сказать. Не то чтобы я раньше видела мужские достоинства, но это определенно идеально спроектированное архитектурное произведение искусства.

— Это красиво, — наконец-то говорю я, наклоняя голову и рассматривая его.

Леви сотрясается от смеха.

— Только ты могла сказать такое о члене, Бель.

Я провожу рукой по всей его длине. Резкий вздох и хриплый стон исходит от Леви, и он накрывают мою руку своей.

— Еще пару движений и все закончится, не успев начаться. Поэтому возьми презерватив с подставки чертежного инструмента и не задавай вопросов, почему он лежит именно там, — приказывает он.

Я встаю и беру презерватив именно там, где он сказал, затем возвращаюсь к нему.

— Полагаю, ты просто детально изучал этот вопрос, — хихикаю я.

— Ты даже не представляешь насколько.

Я протягиваю ему презерватив, потому что сколько бы я не изучала и не погружалась в последовательность действий во всех просмотренных мной сексуальных пособиях, ни за что на свете не смогу сделать это правильно.

Леви разрывает упаковку и, достав заветный латексный барьер, берет мою руку в свою.

— Вместе, — шепчет он и располагает мои и свои пальцы на презервативе, поднося его к головке члена.

Мы смотрим друг другу в глаза, когда опускаем руки вниз и презерватив скользит по всей длине его члена. Я наклоняюсь к груди Леви и целую шрам, он вздрагивает. Целую еще раз, и его кожа покрывается мурашками.

— Это не поцелуй смерти, — шепчу я. — Это поцелуй жизни.

Он перекатывается на меня, накрывая собой и располагаясь между бедер. Крепко взявшись ладонью за колено, Леви разводит мои ноги в стороны. Его рука перемещается и обхватывает меня чуть ниже талии, притягивая ближе.

— Благодаря тебе, да. — Он закрепляет свои слова, медленно погружаясь в меня и не прерывая зрительного контакта.

Я чувствую сильное давление внизу живота, сменяющееся резким жжением. Шипение, вырывающееся из меня, заполняет тишину.

— Сейчас станет лучше. — Леви целует меня в шею. — Надеюсь… Не знаю. Но я не переживу, если тебе будет больно, хотя это и нормально.

— Все хорошо, — я глажу его щеку, — продолжай.

Он медленно двигается маятниковыми движениями. Мы соприкасаемся лбами, вдыхая друг друга. Видя друг друга. Мне хочется плакать от чувств, переполняющих меня, но я стараюсь сдержать слезы, чтобы не напугать Леви.

— Бель… — произносит он тоном, полным восхищения. — Ты необыкновенна.

Наши губы сливаются в поцелуе, и от моих неприятных ощущений не остается и следа. Только желание и нарастающее томление внизу живота.

Леви чувствует мое возбуждение и начинает входить в меня чуть быстрее. Я чувствую, как он напрягается, но старается не дать волю своим желаниям.

— Не сдерживайся, мне приятно. Все замечательно, — хриплю я.

Он захватывает мой сосок, сжимая в руке другую грудь, и его движения тазом становятся лихорадочными. Наши стоны и хриплое дыхание сливаются в унисон, создавая самую прекрасную мелодию. Одна нота сменяется другой в крещендо.

— Боже, я в раю. — Леви удается сохранять речевые навыки, когда я распадаюсь под ним на части.

Его зубы царапают мой сосок, и волна адреналина пронзает меня.

— Леви… — Его имя звучит как кантата16 на моих устах.

— Кончай.

Как только он произносит эти слова и делает два последний толчка, я с громким стоном впиваюсь ногтями в его спину.

Оргазм разливается в нас одновременно, и мы ставим последний аккорд.

Леви падает, удерживая свой вес локтями по обе стороны от меня.

Пару минут мы лежим в умиротворенной тишине, переводя дыхание и наслаждаясь теплом друг друга. Потом Леви шевелится и, притянув меня к себе за бок, перекатывается на спину, утягивая за собой.

— Все было прекрасно, я рада, что ты стал тем, кто подарил мне мой первый оргазм. И вообще, стал первым во всем. Первым другом и любовью, — произношу я на одном дыхании.

— Я тоже рад, что ты первая. И хочу, чтобы была единственной.

В горле пересыхает от его слов, но, заставив себя говорить, я произношу:

— Буду.

Надеюсь.

Мы приводим себя в порядок. Когда Леви возвращается из ванной, я стою около чертежного инструмента.

— Ты закончил? — киваю на чертеж.

У меня не было времени рассмотреть его ранее, когда подходила к нему. Но сейчас я вижу множество новых деталей, появившихся на чертеже. Теперь даже невооруженным глазом можно понять, что это театр. Зрительный зал разделен четырьмя лестницами так, что взглянув на чертеж с разных точек обзора, все равно понятна каждая деталь. Бросается в глаза четко выраженная каноническая картина оркестровой ямы. Появились даже колонны, балюстрады и арки.

Боже, это великолепно.

Я провожу рукой по каждой детали, словно могу дотронуться до нее не на чертеже, а в реальности. Представляю, как нахожусь в этом месте. Стою на сцене. Есть только один известный мне способ попасть туда.

— Да, — голос Леви прерывает мое погружение, — вчера.

— Ты очень талантлив. — Я разворачиваюсь к нему. — Как думаешь, когда-нибудь мне удастся выступить в театре, спроектированным тобой? — прикусив губу, смотрю на него из-под ресниц.