Зажженный факел

— Ну разумеется. И покончим с этим фарсом.

Магистр закрыл окно.

Глава 22

Отгорел закат, и в тишине мы, затаив дыхание, смотрели, как ночь растягивает над нами покрывало, усеянное блёстками звёзд. На каменной крыше было прохладно, дул ветер, который с каждой секундой становился всё более пронизывающим. Мы боролись с ним, кутаясь в плащи и прижимаясь друг к другу: использовать печать Воздуха я Авелле не разрешил — это могло вызвать подозрения.

Авелла послушалась частично. Усмирять ветер не стала, однако сколдовала воздушный канал, с помощью которого мы могли общаться почти беззвучным шёпотом, не боясь, что нас подслушают.

— Тебе страшно, Мортегар?

— Нет.

— Но почему?

— Что он мне сделает? Отругает? Оставит на второй год? Пошлёт туалеты чистить?

— Ты про Мелаирима?.. А я про турнир. И про Убийц.

— Ах, это…

Турнир должен был начаться завтра утром, и до нынешней ночи мы с Авеллой только и делали, что тренировались. Отговорить её от участия я уже не пытался — смысла не было. Авеллу внесли в списки, как и меня, а значит, когда придёт час, хотим мы того, или нет, нас притащат на арену и заставят драться. Если, конечно, мы будем живы и хотя бы относительно здоровы. Коматозника с переломанными ногами никто на турнир не потащит, хотя членский взнос и не вернут. Дружба дружбой, а деньги не воробей.

— Знаешь, — задумчиво произнёс я, глядя в небо, — мне тысячу раз говорили, что жизнь — не игра, что к ней нужно относиться серьёзно. И я верил…

— Глупость какая! — повысила голос Авелла.

Я быстро прикрыл ей рот ладонью. Дождался сдержанного кивка, убрал руку. Авелла заговорила тише:

— Если к жизни относиться серьёзно, то зачем тогда жить?

Я улыбнулся:

— Вот и до меня недавно что-то такое дошло. Вспомнил, как однажды включил игру на новом смартфоне — просто время убить. Убил месяц. Целый месяц для меня не было ничего важнее. Уроки? Плевать. Еда? Не важно. Сон? Сон для слабаков. А когда я прошёл игру, то увидел вокруг серую и унылую жизнь, от которой я, к тому же, отстал на целый месяц.

Я помолчал. Авелла тоже ничего не говорила, даже не спрашивала, что такое «смартфон», и в какую такую игру можно играть самому с собой целый месяц, забывая про сон и еду.

— На самом деле нет ничего важнее игры, — продолжил я. — Цель, правила, прокачка навыков, враги. Когда по-настоящему увлечёшься игрой, ты готов пожертвовать всем не ради победы, но ради участия. Вот и жить надо так же. Как будто играешь в игру. Как будто после смерти возродишься и снова будешь готов к бою. Поэтому я и не боюсь. Кажется. На этом уровне я должен победить в турнире и защитить тебя. И тогда буду готов к следующему: к войне с Орденом Убийц. Для меня нет ничего важнее.

— А как же Натсэ? — прошептала Авелла.

Я подумал несколько секунд.

— Пока мне лучше забыть о ней. От этих мыслей я делаюсь слабым и уязвимым.

— А я? Я сейчас — часть твоей игры? — Авелла повернулась на бок и, приподнявшись на локте, заглянула мне в глаза. Луна светила ей в затылок, и вместо лица я видел темноту.

— Ну, раз уж мы вроде как женимся…

— Тс! — Указательный палец Авеллы коснулся моих губ. — Идёт. Кто-то.

Она первой услышала тихие шаги. Она — не я. Это был серьёзный минус для меня. Вот бы раздобыть печать Воздуха… Тогда каждый звук, каждое дуновение ветерка наполнились бы для меня смыслом.

Теперь и я слышал, как кто-то подходит к дверям дома, на каменной крыше которого мы лежали. А магическое зрение показывало приближающийся огонь. Большой огонь…

Я пожал руку Авелле, она кивнула в ответ. Началось. Белая печать засветилась на её руке, я призвал чёрную — на всякий случай.

Шаг, другой — всё, остановился. Должно быть, положил руку на дверь и ждёт, пока ему откроют. Пора!

Я скользнул к краю крыши и прыгнул вниз, на человека, притаившегося в тени. Тот, похоже, не ожидал нападения. Я повалил его на землю, левой рукой сдавил горло, правую занёс, чтобы ударить.

— Нож, — прохрипел Мелаирим, имея в виду кинжал, который приставил мне к животу.

— Кольчуга под одеждой, — фыркнул я и опустил руку, потом разжал пальцы другой руки.

В свете луны ухмылка Мелаирима показалась мне особенно зловещей.

— Тайный союзник, — сказал он, и тут же с крыши дома послышался крик Авеллы.

Она кричала не от страха — от боли.

Я развернулся, увидел на фоне звёздного неба чью-то фигуру на крыше. Секунду спустя меня бы подбросила вверх земля, но тут растворилась стена дома.

— Что здесь, собственно, происходит? — высунулся наружу Герлим.

Да что за идиот! Ведь уже и сказали, и картинку нарисовали, что надо быть осторожным. Нет, вылез. Среди ночи. Посмотреть, что за шум снаружи. Ладно, голливудские сценаристы, я вас прощаю за ваши «хеллоу?» и «энибадихиа?». Действительно, бывают такие уникумы, которым просто НАДО сдохнуть.

Герлим. Авелла. Если я и колебался, то не дольше микросекунды.

— Прячься! — заорал я Герлиму.