И в глазах потемнело.
Будильник интерфейса я завёл на пять утра, но проснуться толком не получалось. Веки были тяжеленными, как будто стальными. Я понимал, что лежу в постели, что тепло и мягко, что надо вставать, разминаться, что скоро турнир, где меня, наверное, убьют… Но заставить себя хотя бы пошевелиться я не мог. То и дело проваливался обратно в сон. Там, во сне, почему-то были облачка. Белые и пушистые, они летали вокруг меня, и я летал среди них.
Так бы я и валялся до побудки, если бы не почувствовал, как к моим губам прижимаются чужие губы. Это бы ещё ладно, но губы, судя по ощущениям, были мужскими.
Веки взлетели, разом обретя лёгкость воздуха. Я шарахнулся от того, кто лежал рядом со мной в моей постели, попытался заорать что-то нецензурное, но мне поспешно закрыли рот руками.
— Тс-с-с! — прошипел «я», глядя на меня с улыбкой. — Извини, не удержалась. Я просто такая милая, когда сплю.
Это не заклинание, нет — это термин такой, из сценаристики. Означает, что в наиболее драматический момент экран погружается во тьму. Тут можно вставить рекламу и надеяться, что канал не переключат, потому что момент — ну реально драматический, хотя и с лёгким метровым налётом идиотизма. А спонсор идиотизма — инфант-команда «Летящие к солнцу». «Летящие к солнцу»: Fighting for peace! F*cking for virginity!
https://author.today/work/9401
Эх, если бы в жизни реально были такие затемнения… Ну, чтобы успеть прийти в себя, обдумать всё, разобраться, как ты до такого дошёл. Увы. Затемнения нет. Я сейчас просто туплю, хлопая красивыми голубыми глазами Авеллы Кенса, и пытаюсь найти спасение в сумбурных и беспорядочных мыслях. Сейчас вот вспомню имена всех французских королей в порядке их правления… Хотя кому я вру-то, не вспомню я ничего.
Но затемнение заканчивается. Хочешь не хочешь — надо возвращаться в реал и что-то с ним делать, как-то чинить разорванную ткань мироздания…
Итак, конец рекламной паузы. Выход из затемнения.
— ***! — всё-таки крикнул я, вжавшись спиной в каменную стену.
Стена была знакомой, почти родной — спал я в своей комнате, в своей постели. Но стена была ещё и холодной. Это потому, что я к ней прижался
Медленно-медленно я опустил взгляд на своё тело и увидел… Увидел то, чего не рассчитывал увидеть ещё довольно долгое время, и уж тем более не с такого ракурса.
«Сэр Мортегар» сидел на кровати полностью одетый, в безупречно выглаженной форме и плаще. Тоже смотрел на меня, даже не притворяясь, что не смотрит. С такой идиотской улыбочкой, что рожу разбить хочется. А ещё рыцарь называется! Тьфу, блин, это же я — Мортегар. А это — Авелла. Ну и какого она на меня так смотрит?
Кажется, я очень сильно покраснел. Схватил одеяло, прикрылся.
— Где моя одежда?!
— Вот она! — Авелла оттянула воротник форменной рубашки. — Я поношу пока?
— Хорошо… — У меня как-то нездорово и аритмично билось сердце. — Где
— Я её с тебя сняла.
— Зачем?!
— Потому что спать в одежде неудобно, неприятно и вредно для здоровья, сэр Мортегар! — наставительно произнесла Авелла моим голосом. — А моя пижама была в моей комнате. А туда я попасть не смогла, потому что дверь реагирует только на мою печать. А она — у вас.
— Но зачем было раздевать полностью?!
— Мне было трудно остановиться, — призналась Авелла и покраснела моим лицом. Не переставая, впрочем, улыбаться.
Я рухнул на подушку, накрылся одеялом с головой. Нет, я, конечно, уже давно понял, что я — ни разу не нормальный герой, и приключения мне выпадают дико странные. Но всё-таки, даже с поправкой на это, я как-то иначе представлял себе войну с Орденом Убийц.
«Мне было трудно остановиться»! Вот что она имела в виду, а? До каких пор ей было «трудно остановиться?» Что она со мной сделала?! Вернее — я с собой. Она с ней… Мать твою, как всё сложно-то стало. Но вроде ничего нигде не болит, даже нога в полном порядке.
— Эй! — Авелла потыкала меня пальцем через одеяло. — Мы пойдём на стадион? Теперь ты можешь зайти в мою комнату и переодеться.
— Ну уж нет. — Я откинул одеяло с лица. — Надо меняться обратно. А потом
Авелла вздохнула моими лёгкими и протянула руки.
— Ла-а-адно, давай меняться. Хотя мне было весело.
Мне только ни разу не весело. Кажется, даже глаз подёргиваться начал. Интересно, этот эффект останется у тела Авеллы, или я его с собой унесу?..
— Ч-ч-чего?! — пролепетал я.
— Авелла, — сказал я, уже чувствуя, как внутри расползается нехороший холодок, — придётся тебе. Заклинание — «Перемещение сознания».