Зазнобы августейшего маньяка. Мемуары Фанни Лир (СИ)

Он стал меценатом и под руководством директора музея, Григоровича, давал большие суммы на закупку картин и антикварных вещей.».

Но любил Ники только одну девушку. Она находилась за три девять земель. Это была принцесса Фредерика Ганноверская. В своё время родители выбрали её невестой для сына. Ники поехал в Ганновер, познакомился с Фредерикой и влюбился с первого взгляда.

Мать с отцом были рады, что отпрыск оказался в восторге от их выбора. Александр II дал высочайшее соизволение на брак. А невеста заартачилась!

Не потому, что Ники ей не понравился. Просто она не собиралась выходить замуж вообще. Ей не улыбалась перспектива приниженного положения женщины в браке.

Великий князь пригорюнился. Он повесил портрет Фредерики в своём кабинете и, не мигая, часами не спускал с него глаз. Напрасно папа и мама обещали найти ей равноценную замену — сын возненавидел немок! Кроме Фредерики и мама…

Из дневника великого князя Николая Константиновича:

«Декабря 27, 1869 года. На днях мне двадцать. Великий день совершеннолетия. Каково прожил я? Не знаю. До сего дня я о том не мыслил. Прошёл день и слава Богу, а жил я одним завтрашним.

Итак, детство темно и печально. Счастливых дней не припомню. Нет, пожалуй, что помню — всего один. Это день, когда гостил я у государя и государыни.

Любил ли я? Другие говорят — любил, а я не уверен. Причинял ли кому-нибудь боль? Быть может. Быть может, для того я и создан. Но нет, вздор, дитя не рождается для зла. И грех на всяком, кто захочет с тем спорить.

А всё же были у меня добрые чувства. Но Мирбах погубил их во мне. Придётся взращивать их заново. Жить одним рассудком невозможно.

Что ж, доживу до тридцати — перечту эти строки. Поглядим тогда…»

Семейные неурядицы

Тем временем Александра Иосифовна тоже оказалась жертвой любви. Великий князь Константин Николаевич увлёкся балериной Анной Васильевной Кузнецовой, разбившей много мужских сердец.

Папа так потерял голову, что попросил брата дать согласие на развод с мама и позволение жениться на танцорке. Император отказал. Тогда Константин Николаевич стал открыто жить с ней. Даже построил ей дома в Крыму и Павловске. Не скрывал, что Кузнецова ждёт от него ребёнка и радовался его появлению.

Александра Иосифовна ходила с мокрыми глазами, в одежде предпочитала тёмные тона, срывала злость на детях.

Родители для Ники были кумирами. Теперь один из них пал. Но скоро настала очередь и другого. Александра Иосифовна обвинила старшего сына в том, что загулявший отец взял с него пример!

«Эта была самая великая несправедливость в Никиной жизни, — пишет Михаил Греческий. — Ники не понял, что оскорблённая женщина икала виновного, не желая признаться себе, что виновата и она также, а не только муж. Убеждала она себя, что не её поблекшая красота была виной мужниной измены, а дурное поведение сына! А её красота не блекла! Даром, что ли, столько сил, средств и времени великая княгиня тратила на неё!

Великая княгиня Александра отвернулась от сына. Она не желала больше видеть его, прежде любимого, теперь ненавистного. Мать прогнала сына прочь от себя.

Распутство, таким образом, стало последним и единственным Никиным прибежищем от всего — светской пошлости, одиночества, беспрерывной мучительной мигрени, разбитого сердца, материнской ненависти. Кутёж и гульба, водка и женщины. Ничего более. Более ничего.

В одно прекрасное утро Ники не смог встать с постели. В эту ночь у него побывало двенадцать девиц. Двенадцать, ровным счётом. Старик Савёлов двадцать четыре раза за ночь открыл и закрыл дверь на чёрную лестницу. По всему Петербургу поползли слухи о Никином любовном двенадцатикратном подвиге. Что ж тем лучше. Пусть все знают, как низко пал великий князь Николай Константинович».

Вслед за тем лейб-медик Гавровиц установил: великий князь «в начале апреля 1872 г. получил сифилитическую язву». Николай Константинович сначала лечился в Петербурге, а затем в Вене и Италии. Излечившись, осенью того же года вернулся в Россию. Он оказался не столько невезучим, сколько жертвой своеобразной эпидемии этой венерической болезни, прокатившейся в те годы по Европе.

Вскоре в жизнь Ники вошла Фанни Лир. Об обстоятельствах их знакомства и течении романа приходится судить по её воспоминаниям. Великий князь на этот счёт свидетельств не оставил. Следует ещё раз отметить: американка, по всей вероятности, поведала не всю правду.

Затем великий князь свёл знакомство с корнетом Савиным. Этот человек, по мнению биографа Николая Константиновича, сыграл зловещую роль в его дальнейшей судьбе. О нём следует рассказать подробнее.

Корнет-херувим

Николай Герасимович Савин в молодости был похож на ангелочка, страдавшего от пребывания на нашей грешной земле. У него были нежная кожа лица с ярким румянцем, роскошные длинные волосы, алые пухлые губы и голубые глаза с томным выражением. Фигуру имел стройную, гибкую, с осиной талией. Женщины перед такой наружностью в большинстве своём выпадали в осадок.